|
девушка о папе. Ее настроение выровнялось и к изучению этих, рукописных откровений, она сейчас относилась все больше как ученик, впивающийся глазами и сознанием, забывающий обо всем на свете вокруг, в дорогой и любимый для него учебник, в котором изложен жизненно необходимый для него предмет. А то, что у Юлии возникало раньше, когда она получила случайную возможность приступить к чтению первых страниц дневника: рыдающие истерики чувств наплывами, истаскивающие до бессилия тело и душу, часто приводящие к тупиковому оцепенению разум -- этого теперь уже не было. Дневник, с каждой страницей утрачивал, как замечала Юля, последовательность, местами записи встречались все чаще, даже где-то наспех изложенными, косноязычили. * * * "Порою, и это все чаще, мне кажется, что Юленька догадывается о моих внутренних переживаниях. Но я говорю себе -- нет! Этого не может, не должно случиться, потому как, тогда... неведомо что произойдет. Если такое случится, не дай-то Бог, то, я не знаю, во что все это, мое внутреннее выльется и какие примет формы наружи, в реальности -- я не знаю, трудно даже предположить. Лучше не думать об этом. Прочь скользкие мысли! Я все правильно делаю. * * * Я переспал с Юсман. Она узнала от меня о некоторых моих внутренних переживаниях и мучениях по поводу моей дочери. Юсман -- сумасшедшая, хотя и кандидат психологических наук! Она мне дала какой-то идиотский номер телефона, какой-то, не менее идиотской, сумасшедшей фирмы. Проституцкий бред! Фантастический абсурд!.. Но я все-таки попробую туда позвонить, поскольку терять мне нечего. * * * Я посетил эту фирму. Ну, и что?! Не исключено, что Юсман в ту ночь просто наврала или бредила. Представитель фирмы все отрицает, но..., ка-жется..., не исключена — 140 —
|