|
плохо что видела. Девушка снова опустила свой взгляд на разлистнутый, лежащий на ее коленях дневник, чтобы еще раз прочесть последним прочитанное место. Мутно. Слезы. Они капали тяжелыми каплями на построчно исчерниленные страницы отцовской рукописи и расплющивались на них крупными кляксами и расплывались, мутились чернильные слова, словно их прикрывали бракованными увеличительными стеклами. "Боже мой, папа, -- прошептала Юля и на некоторое время замолчала, ее лицо менялось и стало выглядеть так, будто девушка держит у себя во рту целую пригоршню соли и отчаянно теряется: "что делать дальше, теперь?" С трудом проговаривая слова, она зашептала: -- Я...т..такая... дочь. Такая плох..хая..., -- словно позвала она, -- папа!..., отврати..т..ти-тельная дочь. Да... Что я знала..., поним..м..мала о тебе?.. -- будто причитала она. Ворбий и Маприй Президент интегральной фирмы "Обратная сторона" сидел у себя в кабинете за рабочим столом в низеньком кожаном кресле неподвижно. Только что, в его кабинете, по срочному при-глашению появился его компаньон -- Ворбий. Георгио Фатович, односторонне торопливо поприветствовав на ходу коллегу, остановился на мгновение у президентского стола и медленно осмотрелся по сторонам. Алекс что-то читал и молчал, тогда Ворбий, не дожидаясь, когда заговорит хозяин кабинета, сам тут же присел напротив Маприя на роскошный деревянный стул, ла-кированный смоляного цвета лаком, мягкий, в замысловатых завитушках резьбы. -- Ну, что же, -- наконец-то проговорил Ма-прий и -- ожил, будто разманекенился и стал перекладывать в сторону и укладывать стопкой на столе, снова продолжая молчать, разложен-ные перед собою бумаги, к которым только что было захватывающи приковано его внимание. -- Алекс, -- непринужденно, в дружеском тоне, заговорил Ворбий. -- Я — 121 —
|