|
мальчике, папе, где проявились его первая любовь к Лоле и многие другие перепутья взросления; первая, неудачная семья -- это время было описано в мрачных красках и как-то вскользь, не подробно. Далее, многое узнавала девушка о человеке, о котором, как она, (разъяснялось в ее сознании теперь), не имела должного и необходимого представления как дочь. Все казалось Юле важным в дневнике, но, когда она дошла в своем пристальном чтении до мест, в которых появилась ее, такая далекая и дорогая мама и особенно, когда девушка дочиталась до папиных исповедей, где все ярче и отчетливее говорилось о ней, о дочери Юле, она зачитала прерывисто, время от времени останавливаясь, обдумывая, и что-то перечитывала повторно. Заинтересованно заострялось ее возбужден-ное внимание, чтобы независимо, безавторитет-но осмыслить рукописные откровения отца, и требовало это внимание, порою, даже неодно-кратного перечтения мест особо располагаемых к размышлению: * * * "Моя вторая, но первая, которую любил я, будущая супруга, Катерина Иосифовна, Катенька, как я стану ее называть потом, работала в научной библиотеке. Как-то я зашел в эту библиотеку совсем накануне защиты моего очередного научного труда. Мы увидели друг друга и тут же разговорились часа на два. Как раз рабочий день в библиотеке закончился, я, как истинный джентльмен, сразу же решился пригласить мою, ставшую на редкость молниеносно близкую и необходимую мне, знакомую в гости к себе домой -- и она, тогда так женственно отказалась, но не отказала -- сама пригласила меня в гости к себе. И я пошел. И с тех пор мы больше с ней не расставались до самой ее безвременной кончины". * * * — 118 —
|