|
Все было в этой идее. Блеск самобытного и смелого таланта, понимание планов Османа-паши, полпая неожиданность смены удара во время боя, выход на оперативный простор и свобода маневра. Не хватало только сил, которые находились в чужих руках, и эти чужие, холодные руки и задавили в конце концов скобелевскую жар-птицу. Руки своих же генералов, а отнюдь не таборы Османа-паши. 3— Князь Шаховской двинул свои войска! — еще на скаку прокричал Млынов. Он был оставлен Скобелевым в наблюдении ради этого известия. И потому, всегда такой сдержанный, даже неприветливо хмурый, был весьма удивлен, не заметив никакого особого восторга у своего кумира. Скобелев в расстегнутом сюртуке сидел на бурке и играл в шахматы с полковником Тутолминым. Услышав крик, которого ждал давно, достал часы, щелкнул крышкой: — Сдавайся, полковник, я тебе во фланг выхожу. — Вскочил, застегивая сюртук. — Пехоте трубить атаку. Батареям следовать за ней и при первой же возможности занять прежние позиции. Тутолмин, отряди казаков подвозить в торбах патроны, снаряды и воду, а на возврате — подбирать раненых. Кто принял командование осетинами? — Подъесаул князь Джагаев. — Прикажи быть в готовности атаковать турок во фланг вдоль ручья. С богом, товарищи мои. Приказов об отходе более не будет, а коли случится такое, последним отступать буду я. Пехота двинулась в атаку с песней. Легко сбив турок с первого и второго хребтов, она настойчиво атаковала третий, за который противник цеплялся с ожесточенным упорством: Осман-паша оценил внезапное появление русских сил в трехстах саженях от предместий Плевны. Тут стало уже не до песен, но ротные рожки и барабаны не смолкали ни на минуту: куряне шли в свой первый бой женихами. — Тутолмин, дави туркам на фланги! — прокричал Скобелев, появляясь впереди на белом коне. — Молодцы, ребята! Вперед! Турки то откатывались вниз, к ручью, то снова, собравшись с силами, бросались в контратаку. Кубанцы ружейными залпами расстроили их ряды, и аскеры откатились к предместьям, к небольшой высотке, на вершине которой еще не было никаких укреплений. Здесь, в виноградниках, садах и зарослях кукурузы, они залегли, мощным огнем отбивая все попытки скобелевцев форсировать топкие берега Зеленогорского ручья. На большее Осман-паша пока рассчитывать не мог: войска Шаховского напирали левее, явно собираясь — турецкое командование быстро оценило эту вероятность — зайти правым плечом и всей мощью вместе со Скобелевым обрушиться на последнюю высотку перед Пленной. Если бы это случилось, русские с ходу, на одном порыве скатились бы прямо в город. Для защиты его Осману-паше пришлось бы тогда отвести туда все резервы, оголив поле сражения и отдав русским оперативный простор для действий их кавалерии. А колонны генерала Вельяминова упорно, хотя и без особого успеха рвались к Гривицким высотам, по тылам турок, многозначительно бездействуя, гуляли разъезды улан Лашкарева, и Осман-паша уже начал стягивать запасные таборы поближе к городу. — 79 —
|