|
Человек оставит такие воззрения, если придёт к конкретным духовнонаучным соотношениям. Вот пункт, относительно которого в будущем надо будет обретать всё большую ясность. Истина должна находиться среди людей. Это особое требование должно стать актуальным в будущем; в современности же истина не очень–то распространяется, даже вообще не распространяется. Именно в среде учёных обнаруживаются порой весьма примечательные понятия о том, что такое истина. Из моей книги «О загадках души», — если мне будет позволено кратко упомянуть о ней, — вы знаете, каким своеобразным манером обходится с истиной такой знаменитый человек, как Макс Дессуар . В едь то, что можно увидеть в последнем номере кантианского журнала (Kant—Zietschrift ), действительно ранит сердце! Я позволяю себе особо упомянуть об этом, поскольку антропософия там не упомянута. Эта статья огорчает не потому, что в ней затронуты наши дела. Статья, находящаяся в этом журнале, не только с точки зрения антропософии, но и для тех, кто разбирается в этом вопросе, представляет собой набор дилетантских банальностей. Но к ней следует отнестись серьёзно. Вы знаете из моей книги, как Дессуар, подобно школьному наставнику, «шульмейстеру», — а он и не мог иначе, — доказывает, что он не читал моих книг, но исказил всё, что возможно. Лишь одно, наиболее глупое искажение хотелось бы мне ещё раз упомянуть; Дессуар указывает в первом издании своей книги «О той стороне души», будто бы моя «Философия свободы» является моим «первенцем». Однако, «Философия свободы» появилась в 1894 году, десять лет спустя после моего «первенца», первой книги. Столь же поверхностным, как в данном случае, он остается и во всём остальном. Итак, «Философия свободы» — якобы, мой «первенец». Помимо прочего, я вынужден был пожурить его и за это, чтобы показать ему его образ действий. Появилось второе издание. В предисловии он оценивает всевозможные вещи, причём так, что становится видно, чьим духовным дитятей является этот университетский профессор. Хотя в первом издании он сказал, что «Философия свободы» — мой литературный «первенец», теперь он говорит, что он полагает иначе: что это мой «теософский первенец». Добавьте к этому и то, как, с другой стороны, «Философия свободы» рассматривается им как, якобы отрицающая мою «Теософию» («Духоведение»); вы заглянете в самую настоящую трясину! Но в современности такие вещи производятся с легкостью, и важно иметь об этом полную ясность. Но это возможно только в том случае, если мы со всей искренностью возьмём на вооружение духовную науку. — 71 —
|