|
Карл: Да, но откуда появляется эта мысль? Берта: Эх, да. (смех) Карл: Ой-йой! Это как домино. Твой мозг похож на игру в сбивание домино. Сначала должна упасть одна костяшка, а затем все остальные. Похоже на цепь «действие-реакция». Но для начала должна упасть первая костяшка. А кто толкает эту первую костяшку? В том-то и весь вопрос. О первой ты думаешь: «О, это объясняется тем, что было раньше», но что было раньше этого «раньше» и что было раньше «раньше этого „раньше“?» Кто толкнул первую кость домино? Берта: Что было раньше, яйцо или курица? Карл: Есть ли курица или яйца? Приходите позже! (смех) Матильда: И остается много мыслей и мечтаний, которые не реализуются. Карл: Надеюсь, что так. Представь себе, что погода зависела бы от всех пожеланий к ней. Представь себе, что было бы, если бы исполнилось каждое желание! (смех) Мужчина: Ну и бардак! Карл: Сейчас ты здесь, а потом – бум! – уже в Нью-Йорке! Благодаря одному лишь воображению ты уже там. Только представь себе такое сальто. Камня на камне не осталось бы, если бы каждое желание исполнялось на раз-два-три. Франческо: Попробуй как-нибудь! Карл: Жаждущее мышление! Матильда: Значит, ты думаешь, что все предопределено? Мое будущее предопределено кармой? Карл: Нет. Просто найди того, у кого может быть будущее, у кого есть прошлое, а потом мы поговорим о том, что предопределено, а что нет. Сначала найди того, кого это беспокоит и кому нужно знать. «Мне!» Этого первостепенного врага – «я»[34] – тебе нужно найти. «Я» – это враг. Особенно то «я», которое хочет знать «что такое „я“?». Это враг. Так что сначала попробуй найти этого врага, а потом мы поговорим о будущем или прошлом этого врага. Аико: Это уловка, которой пользуются все. Карл: Ага, трюк. Мужчина: Это подлость. Карл: Это «я». Аико: Тогда больше спрашивать некого. Женищна: До нее дошло! Карл: До нее дошло. Слава Богу. Аико: Я прочитала об этом. Карл: «Я прочитала об этом»! (смех) У Витгенштейна есть известное высказывание, но и Эйнштейн говорил то же самое: что терпеть человечество он способен только благодаря пониманию, что человечество не может хотеть того, что оно хочет. Так что ни в чем нет ни вины, ни греха – ни в действии, ни в бездействии человечества, ибо человечеству не дано решать, какое желание ему, человечеству, захотеть. Это означает, что все приходит из абсолютного Источника бытия. Все, что должно быть сделано или не сделано, – требование тотальности. Нет никакого отделенного «я», которое может что-то решить. Это уже свобода. Что будет в следующий момент, уже предрешено – в том смысле, что с точки зрения «я» ты не можешь решить, что будет в следующий момент. Тотальность, тотальное обстоятельство диктует каждый последующий момент. Даже следующий вздох или движение пальца происходят из этой тотальности. — 136 —
|