Поэтому не случайно, что грубое либо нецензурное слово, сказанное не вовремя и ни к месту, часто становится причиной «чисто русского убийства». Символизм как экзистенциальное явление, процветающее в русской тюрьме, позволяет успешно рассматривать данное явление с позиции семиотики – науки о знаках и символах в широком смысле слова. Семиотические процессы в субкультуре мест лишения свободы часто используются и администрациями исправительных колоний для решения вопросов управления этими учреждениями, в частности, при моделировании знаковых ситуаций, позволяющих развенчивать криминальные авторитеты. Например, по такому принципу была организована исправительная колония с романтическим названием «Белая лебедь». Эта колония была специально создана для воров в законе, став для них кошмарным сном, почти мистическим ужасом с превращениями осужденного, подобно персонажам Кафки, из «авторитета» в «опущенного». Не случайно, автор оригинальной идеи «Белой лебеди» был заочно приговорен криминалитетом к смерти. Суть идеи состояла в том, что вор в законе помещался в колонию, где весь обслуживающий персонал (так называемая тюремная «хозобслуга»): повара, посудомои и т.д. – сплошь состоял из осужденных, относящихся к касте так называемых «опущенных». Символизм в русской тюремной жизни запрещает брать различные предметы, а особенно еду, из рук «опущенного». Человек, игнорирующий данное правило либо по незнанию, либо по невнимательности, неважно, рискует стать «зашкваренным», т.е. фактически все тем же «опущенным». Можно себе только представить глубину нравственных мучений голодного вора, вынужденного в конечном счете выбирать либо голодную смерть, либо статус изгоя. И ведь речь идет о развенчании не одного десятка воров в законе, разрешивших эту сложную дилемму в пользу жизни. Кстати, уже знакомый нам осужденный Юрий Борисович Соловьев также стал заложником ситуации, связанной с русским тюремным символизмом, получив свой очередной срок в виде 5 лет лишения свободы за злостное хулиганство. А дело было так. Соловьев, после освобождения из мест лишения свободы, в мае 1985 года устроился на работу водителем речного буксира в порт поселка Затон, находящийся близ города Барнаула и славящийся на всю округу своей замечательной деревенской пекарней. В один из погожих июньских дней Юрий Борисович на своем речном толкаче («РТ») перегонял баржу, груженную щебнем. Капризной Судьбе было угодно столкнуть его лоб в лоб с его бывшим сокамерником по барнаульскому СИЗО Владимиром Лебедевым, который возвращался в порт уже «пустым» также на своей новенькой «эртэшке». Кстати, надо заметить, что я как-то гостил в Затоне у Соловьева, которому помог после освобождения из ИТК — 8 устроиться на работу в Барнаульский речной порт, и был «приятно» поражен, обнаружив, что практически все речники, присутствующие на праздничном «банкете» в мою честь, практически до третьего колена, имели там судимости за самые различные преступления - причем, в основном, против личности. «Здорово, петух!» - злорадно прокричал в рупор Лебедев Соловьеву, с которым у него еще с «тюряги» были крайне неприязненные отношения. «Сам ты - петух, козлина «красноперая»! Сейчас я тебе «куку на каку» делать буду, урод «дырявый»!» - протрубил Юрий Борисович в ответ, после чего Лебедев решил перейти к фазе активных боевых действий. Как только его «РТ» поравнялся с судном Соловьева, Лебедев довольно метко метнул, словно бумеранг, попавшуюся под руку монтировку в Юрия Борисовича, угодив прямо в рубку его любимой «эртэшки» и разбив при этом стекло. Мужественно стиснув зубы и вперив в противника свирепый взгляд, как легендарный летчик Гастелло, Соловьев, поигрывая тугими желваками на бронзовом от загара лице, без тени сомнения, направил свой буксир с тяжелой баржей прямо на судно Лебедева, со всей дури протаранив его в бок и буквально в течение 5 минут отправив на глубокое песчаное дно Оби. Сам Лебедев, непосредственный виновник инцидента, как ни странно, выжил при этом совершенно идиотическом «абордаже», а Соловьев получил за свое злостное хулиганство на воде, да еще с использованием транспортного средства, срок в 5 лет с отбытием наказания в УБ-14/8, где мы с ним и познакомились при описанных выше обстоятельствах. Когда я знакомился с личным делом Юрия Борисовича в спецчасти учреждения, то не мог сдержать улыбки, представляя, какой чудесный рассказ, достойный пера Василия Макаровича Шукшина, мог бы получиться из этой трагикомичной и одновременно такой русской истории — прямо в «духе нашего времени». — 163 —
|