Сын Ра

В описанной криминальной ситуации есть еще один психологический момент, на мой взгляд, заслуживающий внимания. Мотивом преступления, как это не парадоксально звучит, является отношение русского человека к слову, в данном случае ругательному. Следует отметить, что у русских людей вообще очень трепетное, порой доведенное до абсурда, отношение к слову. Слово-символ, но русский в этот символ привносит слишком много экзистенциального смысла. По образному выражению А. Камю, «символ предполагает два плана, мир идей и мир впечатлений, а также словарь соответствий между ними. Трудней всего установить лексику словаря. Но осознать наличие миров – значит пойти по пути их тайных взаимоотражений».

Русский человек по своей природе является стихийным символистом, поэтому не случайно, что символизм как арт-направление начала ХХ в. так органично вписалось в самобытную культуру России. Экзистенциальное отношение к слову отражено и в русском фольклоре: «Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь», «Что написано пером – не вырубишь топором» и т.д. Поэтому не случайно, что к оскорблению словом русский человек относится часто более ранимо, более болезненно, чем к оскорблению действием или физическому насилию.

Русский символизм как экзистенциальное отношение к слову доведен до крайности в отечественной пенитенциарной системе. Известный правозащитник В.Ф. Абрамкин пишет по этому поводу: «Матом в тюрьме и лагере ругаются гораздо реже, чем на воле. Во-первых, это запрещено тюремным законом. Для арестанта мать – понятие святое. Поэтому на строгом режиме, например, мата практически не услышишь. Во вторых, выругаться матом – значит почти в любом случае оскорбить кого-то. В условиях зоны послать человека на х… означает, что ты считаешь его «петухом». Если этот человек «петухом» не является, ты будешь держать ответ за свои слова, и кончиться для тебя это может плачевно.

Нельзя также называть человека козлом, если он не козел. Козла, кстати, на х… посылать тоже нельзя – он же «козел», а не «петух». Нельзя сказать разгорячившемуся человеку: «Ты чего петушишься?». Барак-развалюху, в котором живут мужики, нельзя курятником называть. Вообще лучше все «птичьи» названия из своей речи исключить.

На зоне вообще ответственность за слово гораздо выше, чем на воле. Прежде чем сказать что-то, дать оценку происходящему, рассказать о себе, особенно отозваться о другом человеке, арестант должен не до десяти, а до тысячи сосчитать».