|
В личном деле расписался начальник, тогда можно было, а с тех пор личного дела не меняли, так и лежит. В ведомости… Гм… Да так как-то повелось — зарплату дядя Ваня получает обычно не в срок, ему оставляют, а сами расписываются. Проблем никогда не бывало, претензии не появлялись, всё в порядке… А с какого времени так повелось? Ох, не знаем, с очень давнего. Мы как начали работать, уже так было… А кроме того, в пожелтевшем личном деле дяди Вани стояли любопытные пометки: “личн. утв.”. То есть запись вносилась не на основании документов; запись вносилась по “личным утверждениям”, на основании устных заявлений. Иван Иваныч Иванов — по “личн. утв.”. Родился в 1895 году, в деревне Большой Угор — по “личн. утв.”. Не был. Не состоял. Не привлекался. Родители — беспартийные, маломощные, безлошадные, сочувствующие. Всё — только по “личн. утв.”. В личном деле ещё была справка: вырванный откуда-то листок бумаги, разлинованный вручную кем-то неровными, как змеи, чертами. И по этим продольным чертам косым, старомодным почерком, с дикими ошибками, справка: что в деревне Большой Угор церковь сгорела, сожжённая империалистическими хищниками, что поэтому сообщённые Ивановым сведения проверить нет никакой возможности, но и необходимости тоже, потому что пролетарское происхождение Иванова и так видно сразу, и брать на работу его можно. Ещё же одна пикантность состояла в том, что церковь в Большом Угоре стояла себе и стояла до сих пор. А церковные книги Угорского прихода были сожжены вовсе не “империалистическими хищниками” в 1919, а коммунистами в 1934, когда по всей России-матушке закрывались церкви и сжигались, “по просьбе трудящихся”, церковные книги. А значит, в 1920 году не было ни малейшей проблемы в том, чтобы проверить любые “личн. утв.”, сделанные по поводу человека, родившегося в Большом Угоре. И уж, конечно, даже церковных книг совершенно не было нужно, чтобы выяснить — живёт ли в Большом Угоре такая семья Ивановых и какого она такого происхождения… А если называть вещи своими именами, получалось: в 1920 году на стационар прибился и устроился работать абсолютно неизвестно кто. Иванов — а может, и не Иванов. Из Угора — а может быть, не из Угора. Родился в 1895 — а может быть, и не в 1895. Человек… Или не человек? Женится — но дети не рождаются. И — ни одной фотографии. Что же это обитает на стационаре, называется сторожем?! Опять плавали в воздухе, колыхались пласты сизого дыма. Друзья думали, думали и думали, вспоминали всё, связанное с дядей Ваней. Дядю Ваню никто никогда не кусал: ни собаки, ни кошки, ни комары. — 25 —
|