|
Выхожу из заколдованного круга; всё так же сторожко держа ружьё, двигаюсь в сторону лагеря. Осудите меня, если хотите, — стараюсь держаться подальше от густых зарослей, от высоких и толстых деревьев, от промоин, переломов местности. До лагеря — с четверть часа ходу, а ведь темнота сгущается, хотя и очень медленно. Через полкилометра Лебедь снова начинает вести себя обычно: не жмётся к ногам, страшно мешая идти, и расслабляется. Почти в виду лагеря он даже отбегает, чтобы понюхать в кустах. Когда я прихожу, как раз наступает самое тёмное время. Луна становится золотой и серебряной, высыпают звёзды, холодает. Иней лежит на скамейках и на клеёнке стола. Все уже давно легли, конечно. А я сажусь за стол, вытираю скамейку от инея, наливаю почти холодного чая. Дело даже не в самом напитке: мне важно совершить обычные, привычные действия, совершаемые сто раз. Сесть под экспедиционным тентом за покрытый клеёнкой стол, налить чая в железную кружку, посмотреть на лагерь, на палатки и на вытоптанную землю. И уже очень хочется спать. И до сих пор я не имею никакого представления, что же так напугало Лебедя. Членам экспедиции я не сказал ничего: не те были у нас отношения. Но с тех пор я несколько раз рассказывал разным людям эту историю. Немногие просто пожимали плечами. Большинство уверяло, что всё же там была лёжка медведя, но только я её не заметил. Вот в это я не верю совершенно, потому что не заметить лёжки медведя невозможно так же, как не заметить атомного взрыва. Разве что медведь шёл тихо, охотничьим шагом, и не оставил следов. Но это была бы уже не лёжка, это было бы только место, по которому прошёл медведь. Да и Лебедь вёл себя совсем не так, как если бы почуял медведя. Ведь Лебедь — вовсе не просто большая деревенская собака. Лебедь — это охотничья лайка; зверовая собака, на счету которой несколько медведей. Лебедь не только не боялся зверей, он нападал на них, гонял их и умел задержать зверя, не пускать его, пока хозяин не сможет подойти и выстрелить наверняка. Один великий теоретик по этому поводу долго рассуждал о космодромах космических пришельцев. Мол, кроется такой космодром под землёй, его всё равно не видно… По крайней мере, не видно таким, как я и как вы, дорогие читатели. — Они там все в тонком виде, — рассуждал теоретик (он так и сказал — “в тонком виде”). — Их надо ещё рассмотреть, а потом приманить… И ударился в рассуждения о перелётах на континент Му, и о великих тайнах древних цивилизаций; например о том, как же они передвигали многотонные камни. Ясное дело, владели тайной антигравитации, а может быть, им камни возили пришельцы, прилетая вот с таких космодромов. — 158 —
|