|
— Какое? — Продолговатое, — только и смог придумать Саша. — Ты, наверно, очень страстная! Вот нахал! — Ну что ты за человек, Саш? Правильно про тебя Елена Васильевна говорит: Дон-Жуан! Но Саша, довольный произведенным эффектом, стал уверять Галю, что он не врет, что он всегда говорит только правду, что он давно заметил, какие у Гали глаза, и что в доказательство своей искренности он готов землю есть, — с этими словами Саша схватил с окна горшочек с цветком и отколупнул щепотку земли. — Фокина здесь нет, он бы тебе показал, — вставила Наташа Лаптева групорг и культорг, человек очень строгих нравов. — А что Фокин? Что Фокин? — возмутилась Галя. — У нас с Фокиным уже всё! Каштановы теперь сидели в углу, рядышком, одни, потому что Костя, перехватив взгляд Елены Васильевны, понимающе кивнул головой и незаметно увел от Каштанова ребят. — Так что, Елена Васильевна, — спросил Каштанов, — так что? Зачем же ты устроила эти посиделки? Начинай! — А я не таюсь, у меня все открыто. Вот ты посмотри на них, посмотри внимательно, посмотри моими глазами, а потом уж отказывайся. Собери хоть сто взрослых, какую хочешь компанию — разве будут у всех подряд такие прекрасные лица? — И такие хриплые, грубые голоса… — А ты сам-то кто? Алешка-голубятник… Подумаешь, институт кончил… У тебя мама учительница, вот и кончил… А они? С ними что будет? — говорила Елена Васильевна, не глядя на мужа. — Игорь! Сапрыкин! — позвала она. — Прости за несвоевременный вопрос, но скажи: почему ты вечно с уроков уходишь? — А чего ухожу? Чего ухожу? Я просто не прихожу на них! — Ну вот не любим мы всю эту учебу, — подхватил Игорев друг Сережа Лазарев. — Не любим! Говорят, говорят, и пишут, и читают, и льстят, и ругают… — Вызывают, двойки ставят, — в тон ему продолжал Костя Костромин. — Авторитет в глазах девушек ущемляют, правда? — Вот правда! — горячо поддержал Костю Саша Медведев, Дон-Жуан. — Вот почему всегда гуляют с девушками из другой школы, а не из своей? Не задумывались? Не задумывались? — Нет, — сказал Каштанов серьезно, — над этой проблемой я не думал. Так почему же? — А потому что авторитет двойками не подорван, вот почему! — Да! — сказал Костя Костромин. — Вот именно! А психика школьника очень чувствительна, правда, Саша? Все рассмеялись, Костя обнял друзей и увел их от Каштановых. В дверь позвонили, и на пороге появились еще два дружка — Володя Фокин и Роман Багаев. Каштанов подозвал Фокина, достал большую папку его акварелей и стал хвалить. — 24 —
|