Русский Париж

В час ночи приезжают шесть тысяч крестьян с овощами, фруктами и цветами. Они направляются к Крытому Рынку; лошади их устали, измучились; они сделали не меньше семи-восьми лье. Крытый Рынок — это место, где Морфей никогда еще не отрясал своих маков. Здесь никогда не бывает отдыха, спокойствия, передышки. На смену огородникам являются торговцы рыбой; за ними — продавцы домашней птицы, позже мясники, специалисты по разделке мясных туш. Все парижские рынки получают провизию только с Крытого Рынка: это всеобщий склад. В колоссальных корзинах, образующих целые пирамиды, переносится всякая снедь с одного конца города на другой. Миллионы яиц лежат в плетушках, которые поднимают, опускают, переносят с места на место, и — о чудо! — ни одно яйцо не разбивается.

Водка широкой рекой течет в харчевнях. Ее разбавляют водой, но зато сильно сдабривают для крепости перцем. Крестьяне и рыночные носильщики напиваются этой настойкой, более же воздержанные пьют вино. Стоит неумолчный гул. Ночные торги происходят в полном мраке. Создается впечатление, что все эти люди бегут от солнечного света, что они боятся его.

Продавцы свежей рыбы, можно сказать, никогда не видят дневного светила, так как уходят домой только тогда, когда огни реверберов начинают уже бледнеть. Но если на рынке никто друг друга не видит, зато все друг друга слышат, ибо кричат там во всю глотку, и нужно хорошо знать местное наречие, чтобы разобрать, откуда раздается зовущий вас голос…».

Новое увлечение

Парижские кафе второй половины XVIII века объединили русских разных сословий. Здесь могли встретиться важный петербургский сановник и московский купец, студент и мелкопоместный дворянин, аристократка и служанка, сопровождающая барыню. Все эти приезжие из России посещали кофейни.

Хотя и в те времена во Франции подобные заведения отличались друг от друга обустроенностью, качеством напитков и дороговизной.

Мерсье писал, что в Париже: «Насчитывают от шестисот до семисот кофеен. Они являются обычным убежищем праздных людей и приютом бедняков, которые зимою греются там и благодаря этому обходятся у себя дома без дров. В некоторых кофейнях устраиваются академические салоны, где разбирают театральные пьесы, распределяют их по разрядам и оценивают их достоинства. Начинающие поэты шумят там особенно громко, так же как и все, кого свистки вынудили бросить избранную карьеру. Они бывают обычно настроены на сатирический лад: ведь самыми беспощадными критиками являются именно непризнанные авторы.

Там образуются партии за и против того или другого произведения; главари этих партий любят нагонять на всех страх и готовы с утра до вечера разносить писателя, которого невзлюбили. Нередко они его вовсе не понимают, но это не мешает им громить его; а литераторам приходится спокойно сносить все эти нападки.