Русский Париж

О Господи, я не отдам врагу

Не только человека, даже камня.

О имени Твоем я все могу,

О имени Твоем и смерть легка мне.

31 марта 1945 года мать Марию отправили в газовую камеру.

В ее последних сохранившихся записях есть строки:

Ослепшие, как много вас!

Прозревшие, как вас осталось мало…

Предсмертная просьба

Немало русских эмигрантов во Франции были знакомы с подпольной работой и с проведением боевых действий в городских условиях. Сражался против гитлеровских оккупантов и гусар Иван Иванов. Вот только неизвестно, под этим именем или настоящим — графским.

19 августа 1944 года в Париже началось восстание. А через пять дней на помощь горожанам прибыло первое танковое подразделение французской дивизии. 25 августа столица была полностью освобождена от гитлеровцев.

Париж ликовал, вылавливал не успевших бежать оккупантов и их пособников, расправлялся с предателями, хоронил своих погибших бойцов сопротивления.

Гусар был смертельно ранен возле площади Сен-Марсель. Его, еще живым, доставили в полевой госпиталь на улицу Сент-Андре-де-Ар.

— Кто вы? — поинтересовался французский санитар.

— Последний русский гусар… — прошептал раненый.

— Крепитесь, сейчас вас прооперируют, — заверил санитар.

Он понял из шепота умирающего лишь слово «русский».

— Поздно… — ответил тот. — Выполните мою предсмертную просьбу…

Санитар кивнул:

— Слушаю…

— Запишите адрес… Передайте ветку сирени… Ее зовут Жанна…

— От кого?.. — участливо спросил санитар.

— Просто — от последнего русского гусара…

В тот день, когда прибывший в город генерал де Голль произносил памятную речь возле Ратуши, — «…Париж, Париж оскорбленный, Париж сломленный, измученный, но Париж освобожденный», — новые власти хоронили невостребованных родственниками погибших.

Среди них, вероятно, был и последний русский гусар. Не объявились ни родственники, ни друзья его.

Сколько таких полегло за освобождение Парижа? Точно не известно.

Выполнил ли санитар предсмертную просьбу? Об этом нигде не упоминается… Даже в городских преданиях.

Глава четырнадцатая

«И тысячи других»

Мы жили, как могли и умели… Угадать жизнь трудно, предвидение мало кому дано. Но в то, во что раньше верили, продолжаем верить. Мир, справедливость и свобода, уважение к дитяти Бога — человеку, как были законом нашим, так и остались. Мы — капля России… как нищи и бесправны ни были, никогда никому не уступим высших ценностей, которые суть ценности духа.