Русский Париж

Под своими и чужими именами

Русские ветераны Белого движения и их дети брались за оружие. Даже те, которые чувствовали себя чужаками во Франции. В дни оккупации гитлеровскими войсками все они называли Париж своим городом.

Их можно было встретить под своими, но чаще под чужими именами во французских партизанских отрядах — маки и в боевых группах организаций Сопротивления: «Либерасьон нор», «Сё де ла резистанс», «Организасьон сивиль э милитер» и в других.

Молодые ученые из русских эмигрантов Борис Вильде и Анатолий Левицкий стали одними из основателей боевой антифашистской организации. Оба погибли за свободу Франции. Их расстреляли после мучительных пыток.

После Второй мировой войны были составлены списки тех, кто героически сражался во Французской армии и в рядах Сопротивления. В них упомянуты многие эмигранты из России: князь Георгий Гагарин, Анатолий Балгов, Всеволод Рязанов, Николай Мхитарянц-Мхитаров, Георгий Маковский, князь Амилахвари, Иван Зубов, князь Николай Оболенский…

Молодежь и пожилые, аристократы и пролетарии, ученые и не имеющие даже среднего образования — их объединила ответственность перед новой родиной, ненависть к фашизму.

«Как вас осталось мало…»

Боролись с оккупантами Франции и русские женщины. Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева (урожденная Пиленко) стала известна под именем монахини Марии. В юности она была участницей Гумилевского кружка, с другими литераторами посещала дом Волошина в Коктебеле. При этом Елизавета Юрьевна стала первой женщиной в России, получившей богословское образование в Петербургской духовной академии.

Монашество она приняла в 1932 году. Юрий Терапиано писал о том времени: «Готовность матери Марии прийти кому-либо на помощь, наконец, ее живой ум, ее широкое понимание христианства и того, чем в настоящее время должны заниматься христиане, постепенно привлекли к ней симпатии многих поэтов и писателей, которые стали постоянно бывать на собраниях «Православного Дела» и просто у матери Марии».

Во время фашистской оккупации Парижа ее, вместе с семнадцатилетним сыном, арестовали. Подвижничество, помощь обездоленным, спасение тех, кому грозила расправа со стороны гитлеровцев, посчитали опасным преступлением против рейха. Мать Мария оказалась в печально знаменитом лагере Равенсбрюк. И в этом страшном заведении она осталась верна себе: помогала тем, кто находился рядом, ободряла павших духом.

Вероятно, в Равенсбрюке мать Мария не только читала молитвы, но и повторяла свои стихи, написанные еще в Париже: