|
Если в 1928-м страна производила 4,9 миллиона тонн мяса и сала, то в 1932-м лишь 2,8 миллиона тонн, соответственно по молоку показатели снизились с 31 миллиона тонн до 20,6, а по яйцу — с 10,8 миллиарда штук до 4,4. Причина была в том, что из-за ошибок в проведении коллективизации крестьяне начали резать скот и птицу. В итоге, в 1932— 1933 годах грянул страшный голод, унёсший множество жизней. Судя по статистике рождений и смертей, только на Украине от голода умерло около 640 тысяч человек, однако ряд зарубежных исследователей считают, что всего от голода умерло 3-4 миллиона человек. (В марте 1933 года состоялся судебный процесс против ряда работников Наркомзема СССР как виновных в возникновении голода — это было и официальным признанием наличия голода в стране). Не лучше было положение и в городах. С 1929 по 1933 год действовала карточная система снабжения населения. Коллективизация глубоко преобразовала не только село и сельское хозяйство, но она повлияла на всю экономику страны в целом, на социальную структуру общества, демографические процессы и урбанизацию. И вызвала на первом этапе тяжёлую катастрофу, которая сопровождалась массовыми страданиями и человеческими жертвами. Надо сказать, что в первых колхозах (до 1929 года они охватывали 6-7% крестьянских хозяйств) не обобществлялся домашний скот, а каждой семье был оставлен большой приусадебный участок. Однако руководство Наркомзема (создан 7 декабря 1929-го постановлением ЦИК СССР; первым наркомом был назначен А.Я. Яковлев) самым удачным проектом для колхозного строительства посчитало кибуц — модель кооператива, разработанную в начале XX века во Всемирной сионистской организации. Но этот проект предназначался для колонистов-горожан, которые вовсе не собирались ни создавать крестьянское подворье, ни заводить скот. Обобществление в кибуцах доводилось до высшей степени, никакой 191 собственности не допускалось вовсе, даже обедать дома членам кооператива запрещалось. В процессе коллективизации были допущены большие перегибы. Во-первых, вопреки намеченным в центре темпам, местные парторганизации, а с ними и органы власти, стремились силой загнать крестьян в колхозы за невероятно короткий срок, развивая при этом огромную энергию и упорство. Во-вторых, развёрстка на число раскулаченных означала Предельные цифры, но они повсюду перевыполнялись. Центральные органы Советского государства часто должны были сдерживать рвение местных. И наконец, третий «перегиб»: несоответствие колхозно-кибуцного проекта социально-культурным особенностям русского человека. Тот тип колхоза, который пытались создать, был несовместим с народной традицией. — 137 —
|