|
Это было достигнуто через трудовое и творческое подвижничество всего народа при общем энтузиазме, по силе сходном с религиозным. Вот воспоминания американского студента Джона Скотта: «...Я выехал на поезде, идущем четыре дня до места под названием Магнитогорск, расположенного на восточных склонах Уральских гор. Я был очень счастлив. В Советском Союзе не было безработицы. Большевики планировали свою экономику и предоставляли молодым людям много возможностей. Более того, им удавалось преодолеть фетишизацию материальных ценностей, которая, как учили меня мои добрые родители, была одним из основных зол нашей американской цивилизации. Я видел, что большинство русских едят только чёрный хлеб и носят один-единственный костюм до тех пор, пока тот не распадётся на части... Шёл сентябрь 1932 года, и мне было 20 лет... Мне понадобилось очень мало времени, чтобы понять, что они едят чёрный хлеб в основном потому, что нет никакого другого, и носят лохмотья по той же причине. В Магнитогорске я был брошен в битву. Я очутился на линии фронта чугуна и стали. Десятки тысяч людей терпеливо выносили невероятные трудности, чтобы построить доменные 188 печи, и многие делали это по своей воле, охотно, с безграничным энтузиазмом, которым с первого дня своего приезда заразился и я. Четверть миллиона человеческих душ — коммунистов, кулаков, иностранцев, татар, осуждённых саботажников и масса голубоглазых русских крестьян — строили самый большой сталелитейный комбинат в Европе посреди голой уральской степи. Деньги текли, как песок сквозь пальцы, люди замерзали, голодали и страдали, но строительство продолжалось в атмосфере равнодушия к отдельной человеческой личности и массового героизма, аналог которому трудно отыскать в истории»*. За короткий срок были решены три задачи: индустриализация страны, коллективизация сельского хозяйства, осуществление культурной революции. Стало возможным создание новой армии. Главным в этой модернизации было превращение человека с крестьянским типом мышления, восприятием времени, стилем труда и поведения — в человека, оперирующего точными отрезками пространства и времени, способного быть включённым в усилия огромных масс людей. За короткий срок создавался «новый человек». Запад создавал такого «человека» в течение четырёхсот лет, в основном возложив эту задачу на частного хозяина, который дубил шкуру рабочего угрозой голода. Но и государство действовало на Западе в том же направлении столь жестокими методами, которые России были неведомы (например, законы о бедных и о бродяжничестве). Гражданское общество Запада изобрело для бедных такие типы наказания, которые Россия и СССР не знали. Уважение к собственности вбивалось там вчерашним крестьянам жестокими способами: в начале XIX века в Англии вешали даже детей за кражу на сумму более 5 фунтов стерлингов, а за бродяжничество клеймили с 14 лет. — 135 —
|