|
А Герцен спал, не ведая про зло… Но декабристы разбудили Герцена. Он недоспал. Отсюда все пошло. Ну, а дальше, как известно, Герцен своим «Колоколом» разбудил теоретика Чернышевского, который тут же начал звать Русь к топору, чем потревожил сон уже не теоретика, а «практика», боевика Желябова. Желябов воодушевил террористку Перовскую, и т. д. В общих чертах все точно, вот только не сказано, что самих декабристов разбудил Наполеон. Вот и судите сами, насколько значительную роль сыграли в нашей истории корсиканец и поход русских на Запад. Видный декабрист Бестужев-Марлинский, вспоминая о заграничных походах русской армии, утверждал, что «войска от генералов до солдат только и рассуждали: „Как хорошо в чужих землях“». Другой декабрист, итальянец по происхождению, Поджио на допросах честно признавался: Испания, Неаполь, Пьемонт, Греция вслед один за другими приняли образ свободного правления; с тех пор журналы с рук моих не сходили… Впал в сравнения и тут стал убеждаться в необходимости видеть и свое отечество… наряду с просвещенными народами. Один из лидеров декабристов Пестель, объясняя свою позицию следователю и доказывая правомерность французской революции, обращал внимание на следующее: …большая часть коренных постановлений, введенных революциею, были при реставрации монархии сохранены и за благие вещи признаны… От сего суждения породилась мысль, что революция, видно, не так дурна, как говорят, и что может быть даже весьма полезна, в каковой мысли я укреплялся тем еще суждением, что те государства, в коих не было революции, продолжали быть лишенными подобных преимуществ и учреждений. Выводы, сделанные декабристами, повторюсь, оказались не в пользу Российской империи, а потому и заставили их действовать. Слово «действовать» можно считать ключевым для понимания декабризма. Хотя бы потому, что «действие» – это, кажется, самое важное, если не единственное принципиально новое, что привнесли декабристы в общественную жизнь России. Именно они первыми отважились преобразовать оппозиционную мысль в конкретные, радикальные и масштабные политические шаги. Если говорить об общественной морали, совести и ответственности дворянина перед Россией и ее народом, то все эти вопросы задолго до декабристов уже многократно обсуждались русскими масонами, а итог их дискуссий блистательно сформулирован Радищевым: «Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвлена стала». Если иметь в виду конституционные проекты декабристов (наиболее известные и разработанные из них: «Конституция» Никиты Муравьева и «Русская правда» Павла Пестеля), то они с правовой точки зрения проигрывают в сравнении с дотошными разработками тех же вопросов Михаилом Сперанским, он лучше любого из членов тайных обществ изучил передовой по тем временам западный опыт государственного строительства. Недаром именно Сперанского декабристы прочили в члены своего правительства. — 103 —
|