|
* * * Когда уже не понимаешь, Живешь – иль умер, и пора Среди зимы забыть о мае – Приходит русская хандра. В честь этой дамы столько водки В России выпито давно, Что даже в дьявольскую глотку Не влезет все это г… . Нам тут укажут, вероятно: «Не трогай, мол, вещей святых!» Но, как это ни неприятно, Я приглашаю молодых На наши кладбища: там тыщи Могилок свеженьких стоят. Напрасно старцев взор ваш ищет: Сплошной ровесников парад. Уместны стелы в виде шприцев… Вот и настал апофеоз. Истреблены потомки принцев. Коммунистический некроз. Как «рынка» возмужал ублюдок: Воры?, мздоимцы - учат жить, И честь – лишь грязная посуда, Которую легко помыть… Глава 3 Кто говорит: «Уеду! Стану Жить дальше в городе другом!» - Не понимает, что оставил Души частицу. И Фантом Всегда найдет его отныне, Куда бы он ни убежал – В испепеляющей пустыне, Иль средь торосов или скал. Кто кислотой ночей белесых Сам в Граде Призраков крещен, И окунулся в эти росы, И в тайну Сфинкса посвящен, О том и сам не зная – верно, Болотный газ вдохнул хоть раз, Настоянный на прахе смертных, Исполнивших Его приказ. И с той поры - тому в карете С Возницей черным вдаль лететь, Среди дворцов, при тусклом свете Тех фонарей. Под ними сметь Когда-то мог он слишком много… Но много больше – не сбылось. И нескончаема дорога: Без сноса дьявольская ось! * * * Здесь бродят тени всех поэтов, Стеная тихо о былом. В ночи сверкают эполеты… И дамы кажутся лишь сном, В который утром верить сложно! Но тут другого – не дано. И вновь целуешь осторожно Воображение одно – И вот уж упорхнула пташка. Назавтра – ей звонишь. В ответ – Прохладный дождь. Увы, промашка, Люминесцентный ровный свет. И думаешь: тебе приснилось, Что ангел так тебя ласкал? И почему вдруг изменилась Она – гадаешь. Но оскал – До новой встречи полуночной – Мегеры чуешь. И болит В груди комочек непорочный, Что любит только лживый вид, Хотя душа кричит: «Быть может, В другой твой ласковый приют!..» Но столько игл уже под кожей Души… так ласковые шьют. * * * — 9 —
|