|
Без наказания дерзать. Мы разродилися – но роды Мир отказался принимать, Мы сами мучились. А где-то Мир просто жил, смеялся, цвел. Мы – за вождем, как за кометой Неслись. Потом – другой пришел… Им тоже властвовать хотелось: Казалось, вечно торжество. Но у вождизма не имелось Идеи. И опять – вдовство… А вся идея под ногами Валялась, выла и скреблась. Но опыт ставили над нами – Меняли золото на грязь. * * * Десантный полк к Неве стремился – В их споре веский аргумент, Да вдруг застрял. Как будто сбился Ход механизма. И в момент Всё запылало: «В бой! Свобода!» Плыла по Невскому река. Лишь не спешил среди народа Он затеряться. В облаках Сияло Солнце, равнодушно К людским страданьям. Он смотрел, Как повинуется послушно Толпа – кумиру. Не хотел Так, как они, повиноваться. Он их описывал, снимал… Они желали биться, драться! Но «враг» – ушел. И лишь металл Презренный желтый прихватили Все эти «бывшие» с собой, И в новых джинов воплотились, Чтоб мучить нас. А над Невой Все так же чайки причитали. Упрямый Всадник на коне Стремился вырваться из стали, Чтоб обрести покой на дне. * * * Он звался Павел. Император Когда-то царствовал такой… Нельзя сказать, чтоб демократом Герой наш был – но с головой Дружил. Хотя пытался ручкой Пронзить армады зла. Увы – Здесь падали бойцы покруче. И не сносить бы головы Ему – но ждал он нападенья. И Дух невидимый хранил Его напрасные боренья Под сенью неких тайных крыл. С тех пор, как «Русской правды» вече Забыло жуликов карать – Что толку в мясе человечьем Зерцало честности искать? Но он – искал. Был нищ, как крыса Последней церкви на земле. Как хунвэнбин, съев горстку риса, Он розы находил в золе Людских сердец. Среди народа Как «свой» себя он ощущал… Хотя была и в нем порода – Людей он чернью не считал. * * * У нас, известно, дать свободу – Пандоры ящик приоткрыть. И бесы вышли на природу, Свиней покинув, покутить – И в нас вошли. Обезумели Как будто все! И в этот миг Могли представить мы на деле Лик Октября… ужасный лик! И прежде ясное – смешалось. Вновь встал вопрос: «Ты за кого?» Дворцы иль честь – всё продавалось, Москве, Парижу… Одного — 4 —
|