|
Валентин… По-немецки имя пишется через W. Как и слово «валлиец», то есть коренной житель Уэльса. «Валлиец» — принц Уэльский, наследник британской короны. Им был сэр Фрэнсис Бэкон, старший сын королевы Елизаветы и графа Лейстерского. Валентин Андреа — «Валлиец-Раб» — «царь-раб»… «Царь-раб» — древний мифологический персонаж с вынужденным «переодеванием»: под лохмотьями нищего шута — золотые одежды. Ситуация типа «Король Лир». Наступит время, и он отвоюет свой трон… …У Булгакова мы найдем массу намеков и на некоторые другие воплощения «иностранного консультанта». Например, из диалога Воланда и Коровьева в «Варьете» следует, что это не первый его визит в Москву. И что с тех пор город сильно изменился. Припомним — кто из иностранцев посещал Россию при сходных обстоятельствах? Кто любил таинственность, чудеса, черную одежду и драгоценные камни? Ответ мы найдем у того же Мэнли П. Холла: «Граф Сен-Жермен описывался как человек среднего роста, пропорционально сложенный, приятной наружности, с правильными чертами лица. Он был смугл, с темными волосами, которые часто были припудрены. Одевался он просто, обычно в черное, но его одежда была всегда лучшего качества и превосходно сидела на нем. У него была мания обладания камнями, которые имелись у него не только на кольцах, но и на часах, цепочке, табакерке…» Алмазы Воланда — на часах и портсигаре!.. Мэнли П. Холл сообщает и о посещении России. А также о том, что Сен-Жермен (Жермен — Гермес?) не раз появлялся в европейских столицах под именем венгерского князя Ракоши из Трансильвании. Он полагает, что«…граф Сен-Жермен и сэр Фрэнсис Бэкон были двумя величайшими эмиссарами за последние две тысячи лет, посланными в мир Секретным братством…» ГЛАВА XXXIНо вот что непонятно: почему Бартини настойчиво внушал мысль о своем сходстве с Леонардо? Он все делал «след в след» — рисовал, музицировал, писал стихи, изучал динамику воды и воздуха. Он предлагал властям кучу смертоносных механизмов и работал над архитектурными проектами. Среди знакомых Бартини не было, наверное, ни одного человека, которому бы он не показал леонардовский способ «зеркального» письма. Да и сами жизненные обстоятельства «итальянца» Бартини — калька с судьбы Леонардо да Винчи. «Леонардо XX века!» — восторгались его биографы. «Леонардо недовинченный!» — шипели завистники. А также начальники некоторых опытных производств, которых Бартини не раз оставлял без премий. Что-то здесь не так… — Другая парадигма, — подсказал Скептик. — Леонардо часто забрасывал искусство и с упоением занимался «железом» — всякими летательными машинами, водолазными костюмами и прочим. Бартини нехотя делает самолеты и весьма любительски рисует… К тому же «титан эпохи Возрождения» был совершенно индифферентен к прекрасному полу!.. — 172 —
|