|
Своего рода мифологические символы и, возможно, реликты неких дохристианских обрядов — все эти чудесные предметы освящали идеей вечности мир смертного бытия. А кроме того, они увеличивали значение своих аналогов в повседневной жизни До некоторой степени котел и чаша любого щедрого хозяина перенимали толику природы архетипических сосудов изобилия, а всякая корона и всякий меч сверкали подобно вечной короне и Мечу Света. Глава 16. Плавания О, построй себе корабль смерти. О, построй его для себя. Ибо в нем будет надобность — ждет тебя плавание забвения. А.Г. Аоурени. Для традиционных ирландских рассказчиков, видимо, существовала некая жанровая разница между «приключениями» (echtrai) и «странствиями» (или «плаваниями» — immrama), в которых, как правило, описывались посещения героями многочисленных островов, относящихся если и не прямо к Иному, то во всяком случае — не к нашему миру. Впрочем, различение между двумя этими типами повестей не абсолютно. Тaк, знаменитое «Плавание Брана сына Фебала» в списках саг квалифицируется как echtra («Приключение»), тогда как в самом тексте саги оно постоянно именуется immram («странствие», или «плавание»). В списках саг, кроме этого, указаны еще семь «плаваний», однако лишь три из них дошли до наших дней «Плавание Маиль Луина», «Плавание Снедгуса и Мак Риаглы» и «Плавание О'Хорра». Тема плавания в Иной мир — одна из самых характерных для кельтской традиции, через знаменитое «Плавание св. Брендана» она стимулировала фантазию средневекового христианства и дух приключений, благодаря которым осуществились великие плавания и географические открытия XV — XVI столетий. Но открытие новых земель в итоге подменило собой бесконечные чудеса океана Иного мира. Однажды Бран сын Фебала бродил одиноко вокруг своего королевского дома, как вдруг услышал позади себя чудесную музыку. Эта музыка усыпила его, когда же он проснулся, то увидел возле себя серебряную ветвь с белыми цвегами Бран взял ветвь и отнес ее в свой дом, когда же в доме собрались гости и ворота были закрыты на ночь, он вдруг увидел прямо посреди зала женщину в диковинной одежде. Она спела Брану длинную песнь, в которой описывались чудеса и радости мира далеко за морем, мира, где трижды по пятьдесят островов и каждый из них больше Ирландии, мира, где обитают тысячи женщин, где неведомы обман, печаль, болезни и смерть. Каждый из присутствующих мог слышать эту песнь, и такими словами женщина ее закончила: — 210 —
|