|
Совершив этот подвиг, Финн упросил Фиакала взять его с собой на традиционную встречу фениев, хотя тот был уверен что «этот юнец» ему не чета и наверняка отстанет в пути. Чтобы не идти слишком быстро, Фиакал повесил себе на шею двенадцать свинцовых шаров и по дороге один за другим сбрасывал их со своей шеи. Финн эти шары подбирал, и в конце концов нес все двенадцать, причем нисколько не уступал Фиакалу в проворстве. Ночью, стоя в дозоре, Финн услышал на ближайшем холме стоны и причитания, подошел и увидел трех женщин сидов. Женщины устремились в холм, но Финн успел сорвать с плаща одной из них драгоценную пряжку. В качестве выкупа за пряжку она дала ему сундук, полный золота и серебра, которое он поделил между фениями. Здесь перед нами вновь типичные мотивы инициации — уход от матери, новое имя получение оружия, победа над диким зверем. В некоторых моментах история Финна совпадает с ритуалом, который юноши проходили, вступая в фиану, а ритуал этот включал проверку семейных уз, испытание боевой доблести и силы, а также испытание в двенадцати формах поэзии. Особенно знаменателен параллелизм между эпизодом, когда мальчики бросают в Финна палки для игры в мяч, и испытанием кандидата в фении: щитом и палкой он должен был отразить дротики, которые в него одновременно бросали девять воинов. Что же до встречи Финна с враждебными силами незримого мира, когда он сидит между «Сосцами Ану», на границе Западного Мунстера, ночью, не принадлежащей этому миру, то невозможно найти прямые аналогии с известными нам элементами традиционных испытаний. Такая встреча — существенная черта инициационной практики в целом, и она фигурирует в других юношеских подвигах Финна, например в повести о его победе над великаном Айленом Мак Мидной (который имел обыкновение в канун Самайна приходить к Таре и поджигать ее), кстати, именно эта победа принесла Финну главенство над фениями. В фольклорных повестях, разрабатывающих сюжеты о Финне, есть рассказ о походе молодого Финна в страну великанов, где его проглотило живьем одно из тамошних чудовищ, однако Финн сумел прорезать себе выход наружу и не только спас свою жизнь, но и добыл чудесную чашу, исцеляющую раненых и больных. Этот мотив тоже распространен весьма широко, как в повестях, так и в обряде инициации. В Индии, например, практиковалось ритуальное возрождение неофита, якобы проглоченного чудесной коровой. У некоторых племен на севере Новой Гвинеи юношей помещают в особую хижину, построенную в форме мифического чудовища, которое символически проглатывает их, а потом извергает из своего чрева. Совершаемое при этом обрезание объяснялось юношам, еще не прошедшим инициацию, как «укус этого чудовища». У конголезских бушонго юноши, проходящие обряд инициации, должны обнаженными проползти через узкий туннель, который символизирует нутро леопарда, и «вновь родиться на свет». Внутри этого туннеля сидит кузнец, «кующий новых мужей», — он олицетворяет первопредка, зачинателя обрядов — 165 —
|