|
22 марта обход комитетов и комиссий Верховного Совета СССР был завершен и все они дали добро на утверждение моей кандидатуры. Затем я выступил перед депутатами на сессии Верховного Совета, ответив на многочисленные вопросы. Это был настоящий экзамен. 25 марта Председатель Верховного Совета СССР А.Лукьянов подписал постановление о согласии на утверждение меня в должности Министра. 26 марта М.Горбачев своим Указом утвердил меня в должности Министра труда и социальных вопросов и я смог приступить к исполнению своих обязанностей. Кстати, я был седьмым и последним министром труда в СССР. До меня ими были: Л.Каганович (1955-1956), А.Волков (1956-1976), В.Ломоносов (1976-1983), Ю.Баталин (1983-1985), И.Гладкий (1986-1989), В.Щербаков (1989-1991). Однако мне надо было решить свои бытовые вопросы на Кубе, поэтому я попросил у В.Щербакова, который стал моим куратором в Правительстве, недельный отпуск, чтобы слетать в Гавану, сдать там дела, собрать вещи и вернуться обратно в Москву. Пока я находился в Москве, у жены настолько обострилась хроническая болезнь, что мои товарищи из представительства отвезли ее в больницу, где ей срочно сделали операцию. Я очень волновался и каждый день с квартиры Саши Соловьева звонил в Гавану. Учитывая, что разница во времени между двумя столицами составляет 8 часов, созваниваться с моим заместителем И.Ерохиным, который постоянно был в курсе лечения Галины Федоровны, было непросто. К моменту моего возвращения в Гавану, супруга уже была дома и восстанавливала свое здоровье после операции, которая, как я уже выше писал, была выполнена превосходно. Огромное спасибо кубинским медикам! Супруга была в общем-то довольна тем, что придется возвращаться на Родину к своим детям и внукам. Все-таки тоска по Родине все время нас сопровождала и, хотя мы на Кубе жили прекрасно, тем не менее тяга по родному дому нас не покидала. Это чувство раздвоенности объяснить очень трудно. Все процессы протекают где-то глубоко в подсознании. Автоматически работает какой-то механизм сопоставления. Например, не та трава: здесь она жесткая, а дома мягкая. На Родине бывает зима со снегом и морозами, а здесь все вечнозеленое, деревья ежедневно сбрасывают листву, оставаясь при этом зелеными, а не так, как у нас, когда осенью наступает листопад («в багрец и золото одетые леса»). И небо не такое, и солнце жгучее, а не греющее ласково, и дожди не те. И многое-многое другое. Осознание разницы все время присутствует в подсознании, вызывая щемящее чувство ностальгии по родным местам. — 70 —
|