|
Второй вывод, к которому я пришел, состоял в том, что в многонациональных государствах, каким и был СССР, учитывая его огромные размеры и гигантские масштабы производства, нужно было найти оптимальное соотношение между централизацией и децентрализацией в управлении экономикой и обществом. Наблюдая в течение длительного времени процесс планирования, а также принятия решений по вопросам развития экономики, я пришел к двум принципиальным критическим выводам существовавшего в стране порядка управления. Первое. Совершенно нерациональной была организация составления проекта плана как бы с нуля, т.е. отражения в нем, как в модели будущих процессов воспроизводства, всех моментов как простого, так и расширенного воспроизводства. Спрашивается, зачем? Например, специалистам хорошо известно (и это доказано агрономической наукой), сколько требуется семян зерновых (пшеницы, ржи, ячменя, овса и т.д.) для высева в расчете на один гектар, чтобы получить нормальный урожай. К чему в государственных проектах планов из года в год по всей стране собирать сведения о потребности семян зерновых, если известна планируемая посевная площадь? Чтобы определить дополнительную потребность в семенах, надо знать только одну цифру – об изменении посевных площадей по сравнению с предыдущим годом. Путем умножения дифференцированной по видам зерновых и районам нормам высева на дельту посевных площадей можно получить искомую величину общей потребности в ресурсах семенного фонда. Планирование сверху донизу (или точнее – снизу доверху) всех объемов производства, определение потребности в ресурсах и т.п. параметров с учетом как простого, так и расширенного производства приводило к излишней работе плановиков всех уровней и затратам огромного количества труда и бумаги на составление проекта плана, да еще в нескольких экземплярах. Второе. Управление и планирование в СССР было чрезмерно централизованным. Требовалась радикальная реформа. Мы неоднократно направляли свои предложения в Москву, высказывали свои мысли при личных встречах, добиваясь децентрализации государственного управления и планирования. Например, такие предложения от имени республики в 1988 году направлялись дважды: 15 января и 24 июня. Последние предложения 2 июля 1988 г. Н.Рыжков направил Комиссии по совершенствованию управления, планирования и хозяйственного механизма, возглавляемой Ю.Маслюковым. К нам в Эстонию приехал помощник Н.Рыжкова для обсуждения этих предложений, а затем в Подмосковье заработала большая группа экспертов (в основном в ранге заместителей министров и руководителей общесоюзных ведомств) для подготовки проекта соответствующего документа. Был приглашен туда и я. Моя позиция была довольно простая: в центре оставить руководство оборонным комплексом, энергетикой, железнодорожным и авиационным транспортом, основными направлениями фундаментальной науки. Все же остальные функции управления другими секторами экономики передать республикам, в первую очередь это относилось к сельскому хозяйству и строительству, а также отраслям непроизводственной сферы (жилищно-коммунальное хозяйство, просвещение, культура, здравоохранеие, социальное обеспечение и т.д.). Мои предложения в рабочей группе большинством участников первоначально были встречены в штыки. Однако постепенно мои оппоненты стали соглашаться с необходимостью и неизбежностью такой децентрализации. В двадцатых числах августа в Таллинн приехали представители Госплана СССР (Л.Куропов), Минфина СССР (В.Гусев) и ГНТК (Б.Антонюк) для участия в совещании республиканской рабочей группы, образованной решением правительства ЭССР. В эту рабочую группу входили, кроме меня, как ее руководителя, еще Э.Тоотс, А.Кеерна, Э.Мяндмаа, А.Кирис, Х.Мери, Р.Кала, Э.Ээро, Ю.Силласте, Т.Ярве, Х.Эллер, Р.Отсасон, Л.Тыниссон. Эта рабочая группа должна была представить проект документа к 10 октября 1988 г — 47 —
|