|
Старые вопросы всплывают вновь В заключительной главе «Гностических Евангелий» Элайн Пагельс пишет: «Когда Мухаммед Али разбил кувшин с папирусами недалеко от Наг Хаммади и был разочарован, не обнаружив в нем золота, он даже не мог себе представить, каково значение этой случайной находки. Если бы гностические тексты были обнаружены десятью веками раньше, они наверняка были бы сожжены как еретическая литература. Но они сохранились и дожили до двадцатого века, когда наш собственный культурный опыт открыл нам новую перспективу на те вопросы, которые поставлены в найденных писаниях. Сегодня мы читаем их иначе, не считая сущим сумасшествием и богохульством, а воспринимая их подобно ранним христианам — как мощную альтернативу тому, что дает ортодоксальная христианская традиция. Все старые вопросы, или изначальные вопросы, возникшие еще на заре христианства, поднимаются вновь. Как нужно понимать воскресение? Что можно сказать об участии женщин в жреческой и епископальных должностях? Кто такой Иисус Христос вообще и кто он для верующего? Что общего в христианстве и других мировых религиях?» В свете всего вышесказанного встает еще один вопрос: было ли перевоплощение одним из учений, которые разъяснял Иисус? Альтернатива или нечто утерянное? В одном из интервью профессор Макгрегор отметил огромный интерес к перевоплощению в наше время. «Это то, чем должно заинтересоваться духовенство, и мне кажется, что представители церкви уделили бы большое внимание перевоплощению, исключая тех, кто воспринимает все чрезвычайно буквально, подобно так называемым протестантам-фундаменталистам. Что же касается христиан вообще, то подобное исследование сильно обогатило бы христианство. Многие, говоря о христианстве, подразумевают определенное и известное им его направление: южные баптисты, лютеране, ирландские католики и многие другие. Например, русский православный думает о христианстве с точки зрения русской ортодоксии и обычно мало знает о чем-либо еще. Тот факт, что перевоплощение было жизнеспособной альтернативой у христианской церкви, наверняка показал бы верующим, что сокровище христианства гораздо богаче, чем они предполагали». Вопрос, который возникает при этом, заключается в следующем: «Является ли перевоплощение доктриной, которую можно рассматривать как альтернативу, одно из возможных толкований, или же эта теория нечто большее — то, что церковь действительно утеряла и должна обрести вновь?» [31]. В другом интервью Макгрегор замечает: «Мы вновь и вновь обнаруживаем, что мотив перевоплощения утверждается именно на тех стыках человеческой истории, где институционный элемент в религии становится бессмысленным и появляется необходимость одухотворения. Наше время может быть одним из таких периодов вистории человечества» [32]. — 160 —
|