|
В редкие мгновения моего совершенно сознательного присутствия в ином мире я смог сделать некоторые заметки, точность которых подтверждалась магнитофонными записями сразу после моего возвращения. К этому я вернусь позже более подробно. Моей задачей было скоординировать эти методы таким образом, чтобы использовать каждый из них для подтверждения двух других. Глава 21 Весна, наполненная работой. – Некролог и приветствие с того света. – Радостная уверенность – смерти нет. Дни в Нисунде под Моэлнбо следовали один за другим, наполненные интенсивной работой. Я потерял ощущение времени. Часы проходили как минуты, время начало для меня сжиматься. Весна быстро проходила за окном. Каждое утро я просыпался, окруженный птичьим пением и весенней свежестью. С озера доносился чудесный аромат молодых березовых листьев, росистой травы, хвои и озона. Голубые анемоны все еще покрывали лесные холмы, они росли густыми кустиками. Затем их место заняли их белые подруги. Они раскрывали свои сонные бутоны лишь после того, как лучи солнца согревали утренний воздух. Моника и мой друг Гуго навестили нас в Нисунде на выходные. Нам было что рассказать друг другу. Гуго, кстати, был бывшим Генеральным Секретарем Шведского Теософического Общества, другом Кришнамурти и юристом по профессии. 30 апреля я получил напечатанный некролог от семьи Феликса Керстена. Я рассматривал объявление в траурной рамке со смешанными чувствами. К сожалению, они слишком хорошо нам знакомы, эти мрачные и избитые траурные фразы. В действительности же, слезы и боль расставания бессмысленны, потому что представления о смерти у большинства людей ошибочны и основаны на ложных понятиях. Смерть это совсем не то, что люди себе представляют. Я думал о Феликсе все утро. Я еще не знал, какая болезнь явилась причиной его смерти и только надеялся, что в свои последние часы он не страдал. Было около 11.30, когда я поставил новую пленку и соединил магнитофон с радио. Сразу же я услышал голос моего «радиоассистента» и немедленно включил запись, чтобы зафиксировать передачу и внимательно прослушать и проверить ее в свободное время. Из-за атмосферных помех я мог понять только несколько слов, но, тем не менее, оставил магнитофон работать. Запись звучала следующим образом: «Керстен…Керстен…Здесь Керстен…». Затем последовал женский голос: «Будь внимателен!», а затем мужской голос: «Мы навестим Петера (а, может, это было слово „later”-позже)…вероятно…слушай…сердце…быстро! Дорогой Фридель, наилучший haelsnigar, здесь Феликс Керстен…мы идем…Стокгольм…контакт… Феликс Керстен – ах!». — 47 —
|