|
А глаза у него - тёплые, с лукавинкой. Но губы - как мои глаза, всегда поджаты и нехотя бросают холодные высокомерные слова. Тем не менее, повидаться бы... наверняка, он тоже заглянет на днях в Лимож. И... а ты, моя досточтимая леди? Эх, я как сейчас вижу тебя пролетающей мимо, с развевающимися волосами, из которых вылетает и падает мне прямо под ноги букетик цветов... И слуга кричит: "дорогу, дорогу сеньоре Гвискарде Бургундской!" Как-то ты встретишь меня? Как-то я повстречаю тебя? В особенности, сейчас, когда я - на распутье? Когда у тебя появилась соперница, и соперницу эту ты не знаешь... а знает лишь сердце моё? Вот и улыбаются мои губы. Вот и светятся холодным огнём глаза... Будь что будет. Что поделать, коль жизнь - это странствие, Не унять, не понять Колеса, И ложатся дороги пространствами, И ложится, и сходит роса... Не найти, не обресть одинокому Той, единственной тропки Земли... А ты рядом - такая далёкая, И такая родная вдали... Откуда же оно берётся, желание? 2 ...Интересно, что все мы что-то пишем. И даже леди Исидора - тоже пишет. В канун отъезда я зашёл к ней в шатёр. Не знаю, зачем. Отчасти, быть может, затем, чтобы ещё раз уточнить наши роли на пути в Лимож, отчасти - ещё раз подивиться на её новых служанок: Миуру и Ахискалу, магией короля Эдгара превращенных в двух прекрасных девушек, светло- и тёмнокожую... Нигде и ни у кого в мире не бывало такой прислуги! Моя... или... лучше - наша кентаврица, сейчас тоже человек, что-то писала, сидя за походным столиком. Кивнув мне, она, в то же время указала на плетёное креслице рядом с нею и жестом попросила молчать и не мешать какое-то время. Мне это было хорошо знакомо - то состояние, когда боишься упустить мысль. О-го-го, увы, потеряешь - потом не догонишь... От нечего делать, я, с её молчаливого согласия (просто разрешила глазами) стал просматривать кипу исписанных набело, готовых листов. И... чем далее шло моё чтение, тем больше возрастало вопросов. - Вас что-то смущает, сэр рыцарь? - оторвавшись от работы, спросила она. - Вне всякого сомнения... А... почему это может не смущать? Пишет какой-то монах Исидор... - Сэр Бертран! - улыбнулась застенчиво она... (Боже, как ей идёт эта улыбка!) - А вам не случалось подписывать свои сочинения вымышленным именем? - Но отчего мужским? - Ах... по-моему, это так понятно. Повести, написанные женщинами, читают женщины. Но повести, написанные мужчинами, читают и женщины, и мужчины... - Какой-то король по имени Медведь... Это что, намёк? Она вновь улыбнулась: — 159 —
|