|
БД: — Более или менее! Или ты становишься буфетной эгрегора, или ты трудишься. Я выбрала работу с детьми, чтобы улучшить долю этих детей как в послесмертии, так и на земле, а заодно, и мою собственную. Я работаю в особой школе, назовем ее школой для детей с аутизмом, проблемой с фиксацией. Они замкнуты в своих внутренних мирах и не могут общаться с людьми, которых они в свои миры не включили. В каком-то смысле, мы, звезды, походили на этих детей. Достигнув определенного положения, мы теряли способность делиться с теми, кто служил нам. Я вижу, вы также “великий коммуникатор” — человек не понятый! И я сказала себе, я пойду учить тому, что мне самой дается с трудом: общению с разными людьми, высокими духом и низкими, талантливыми и бесталанными, умными и глупыми — с любыми людьми! Мне хотелось научиться понимать людей, кто они, как они живут, что происходит с ними. Я начала с изучения сказок, это была интереснейшая работа. Я сама многому научилась, когда учила их читать, и когда мы вместе учились пересказывать сказки, и, наконец, когда мы создавали пьески по разученным сказкам и ставили спектакли по ним. Это была моя любимая часть обучения. Потому что, наконец, я учила детей тому, чему я сама научилась на земле. Я пробуду здесь как можно дольше, насколько это окажется возможным. БД: — Конечно же, работа с больными детьми является моделью для создания международного общества, в котором разные цвета кожи и классы встречаются, живут бок-о-бок, потому что детей принимают сюда из-за их проблем со здоровьем, а не из-за социального статуса родителей. В результате, мне достаются самые трудные дети. Расспросите народ, всякий подтвердит, что я занята школой и детьми. БД: — Когда я прибыла в этот мир, я не обнаружила каменных стен вокруг себя, о которых вам рассказывали (намек на рассказ Кэри Гранта), или ледяных гор, с которыми небезызвестному режиссеру (Андрею Тарковскому) предстоит иметь дело. Мне достались водопады, непроницаемые водопады. Поначалу, мне никак не удавалось выкарабкаться из них. Они не выглядели устрашающими. Наоборот, в каком-то смысле, они живописны. Я плавала в воде, и мылась; я мылась и мылась, пока не поняла, что если я ничего не предприму, и буду продолжать мыться, то, в конце концов, сбегу отсюда в прислуги к какой либо очередной Еве (намек на фильм “Все о Еве”). Иными словами, сбегу к следующей фальшивой голливудской звезде, которая ничего не представляет собой на экране, но “шагает в ногу”? Так поступают некоторые вездесущие девицы, the socialites! Я не буду называть имен, которые так и так у всех на слуху. Но, скажите, какое публике дело, как socialites, например, рожают своих детей? Разве они королевы, рожающие наследников династий? Почему роды подобных “около” обсуждаются по телевидению? Они сошли с ума в Голливуде! И они называли нас сумасшедшими? Уважаемая, войдите в медитацию, я покажу вам кое-что? — 162 —
|