|
Однажды, в тридевятом царстве — тридесятом государстве, на полях сражений будущей Третьей мировой войны — в госпитале на западном берегу Иордана, родились двое не отягощенных грузом убеждений и предрассудков «наших малышей». Так именовали их позднее родители* имена которых для нашего повествования не имеют существенного значения. Звали мальчиков Абдула и Моше. Едва младенцы успели выбраться на свет Божий, проскочив сквозь распахнувшуюся утробную завесу своих страдающих матерей, как судьба распорядилась поменять их личности. Пока крошки гукали в родильной палате, в приемном покое взорвалась бомба, заложенная террористами. В возникшей сразу же суматохе новорожденных каким-то образом перепутали. Малыш Моше был в целости и сохранности вынесен из объятого пламенем госпиталя родителями маленького Абдулы и на руках благополучно доставлен в лагерь палестинских беженцев, а самого Абдулу отвезли на «лендровере» в ближайший кибуц. В мира^ кибуца и лагеря палестинских беженцев две пары, действующие из самых лучших побуждений родителей, старались заполнить чистые страницы двух непорочных душ корявым почерком своей собственной жизни. Еврейское чадо, став правоверным мусульманином, научилось ненавидеть израильтян и обращаться к Всевышнему, именуя его Аллахом. Маленький араб, следуя Десяти заповедям, возносил молитвы Яхве, добросовестно учил иврит и подражал своим родителям в их страхе перед палестинцами и ненависти к ним. К 90-м годам XX века «еврей» Моше, выполняя свой патриотический долг, добровольно вступил в израильскую армию. А как же могло быть иначе? Родители с детства приучали его относиться к арабам как к своим врагам. «Араб» Абдула, усвоив уроки папы и мамы, считал евреев оккупантами Палестины, которые обращаются с «его» народом, как с собаками. Детство, проведенное под градом резиновых пуль и посвященное метанию камней в оккупантов, породило в «палестинце» Абдуле жгучее желание вступить в ряды «борцов за свободу» организации «Абу Нидал». С наступлением «кошмарных девяностых» рожденный евреем «палестинец» Абдула начал грезить о том дне, когда сможет, начинив себя взрывчаткой, разнести в клочья сионских недругов или, взорвав боеголовку с отравляющими веществами, отправить на тот свет десятки тысяч своих истинных соплеменников. Если же арабы осмелятся совершить такое злодеяние, то «израильтянин» Моше знает, как поступить в таком случае. Палестинцы и их соседи арабы будут отравлены газом и низвергнуты в напалмовую геенну. Когда больше нет любви для создания материалистического мира и, самое худшее, разрушительных машин войны, необходим ум. Для того чтобы понять то, что мы не можем распоряжаться ничем, нужны ум и любовь. Например, покидая этот мир, мы не располагаем ничем, кроме нашего опыта. Я надеюсь, что люди пробудятся от спячки прежде, чем разрушат будущее наших правнуков. — 157 —
|