|
Что касается Бодлера, то он выступает у Беньямина в двух несовместимых ипостасях. С одной стороны, он воплощает чистое искусство и творческую свободу, героически противостоит тотальному овеществлению мира и лишь силой исторической диалектики включен в тотализирующую структуру капиталистического хозяйства (именно с этой целью исследователь сравнивает Бодлера с Дон-Кихотом Cервантеса, ведущим борьбу против мира потребления). Но одновременно в том же «Passagenwerk» Бодлер именуется первым в истории носителем оригинального таланта, полностью подходящего к рынку (einer marktgerechten Originalit?t)[492]. Диспропорциональное возвышение Бодлера и отдельных аспектов политической экономии капитализма в тексте «Пассажей» тем более удивительно, что феномены, для объяснения связи которых применяется такой беспрецедентный нажим, уже напрямую связаны в источниках, собранных Беньямином. Приведем лишь два примера. С одной стороны, сами создатели диалектического материализма в некоторых своих жизненных наблюдениях выступают в качестве фланеров и одновременно интерпретаторов инфраструктуры капиталистического города как храма нового идолопоклонничества. Так, в неизвестной Беньямину работе «К критике политической экономии» (1859) Карл Маркс живописно пересказывает впечатления от своих прогулок по улицам Лондона, построенным по принципу пассажей. Неправдоподобное разнообразие экзотических товаров со всех концов света в «налезающих друг на друга» бутиках служит экономисту для того, чтобы наглядно продемонстрировать универсальную эквивалентность денег, объединяющих весь мир посредством абстрактного понятия стоимости (вполне конкретно выраженного в обращенных к публике ценниках)[493]. С другой стороны, художественные описания Парижа, принципиально важные для Беньямина как иллюстрации, оказываются в то же самое время и готовыми интерпретациями той связи между траекторией фланерства и семиотикой пассажей, которые исследователь хотел непременно проинтерпретировать сам и с опорой на Маркса. В частности, «Шагреневая кожа» Бальзака (1831) включает в себя не только развернутое философско-экономическое описание лавки древностей (прообраза пассажа), которое Беньямин цитирует (и почти не интерпретирует) в «Passagenwerk», но и недвусмысленное сближение этого образа с темой фланерства. Действительно, на пути к антикварному магазину, который Бальзак прямо называет то «зеркалом мира», то отражением «всей человеческой истории», герой Бальзака изображен одновременно и как бесцельно блуждающий, и как движимый на своем пути витринами бутиков, загроможденными товаром, – то есть изображен таким, каким Беньямин хотел видеть Бодлера: — 169 —
|