|
Апокалиптическое эссе Посветлел горизонт, его и не было до того. Светлая полоса росла и растекалась в стороны, а потом стало розоветь и золотиться небо. Потом же появился за краем земли маленький кусочек солнца. Светило медленно, затем все быстрей и быстрей выходило из-за горизонта, становилось огромным, круглым, огненным, и все живое и неживое радостно приветствовало новый день, вспомнив слова Создателя: «Да будет Свет!» Только люди, живущие на земле, почему-то перестали радоваться новому дню. Ходят они, уставшие, и говорят хмуро друг другу: «Доброе утро». День потихоньку набирал силу. Утренняя сырая прохлада убежала за речку и спряталась там в небольшом лесу. На узкой и кривой улочке встретились два старых приятеля, буркнули взаимное «Привет» и пожали руки. Они любили посидеть на деревянной скамеечке и побеседовать «за жизнь». Оба были достаточно пожилыми, но из ума еще, как говорится, «не выжили», и поэтому их беседа может быть нам интересна. Один, коренной местный житель, был попроще. Другой когда-то приехал из крупного города, был культурнее, образованнее своего товарища, но и он на этой окраине жил уже не первый год. Он любил пофилософствовать, и это у него неплохо получалось. А место то, где они говорили иногда поутру, было действительно уютное, хоть и запущенное. Рядом со скамейкой росло молодое деревце рябины, слегка склонившее над ней свои нежные ветви. Нижняя ветка была обломана недалеко от ствола; ее острый засохший конец, страдальчески и, одновременно, агрессивно, выпирал как бы в бок. Сиденье скамейки было уже потерто задами молодежи и стариков, которые сидели здесь каждый вечер. Вокруг кое-где были разбросаны окурки и шелуха семечек. Сзади описываемой достопримечательности окраины валялась смятая сильной мужской рукой банка от пива. Но особенно замечательно выглядела спинка скамейки, расписанная и разрисованная местной «творческой» молодежью. Кроме традиционных «Оля + Сергей = Л.» и изображения сердца, пронзенного стрелой, на спинке, как водится, присутствовала всякая похабщина, свидетельствующая о глубоких познаниях авторов в физиологии интимных отношений двух полов. Один угол спинки слегка обгорел, - это местный «Прометей» упражнялся с огнем и деревом данного сооружения. Скамейка сия, заслуженно известная на окраине как центр общественной и личной жизни ее обитателей, была поставлена несколько лет назад соседом-умельцем, «срубившем» ее пахучее деревянное тело с помощью топора и русского мата, после того, как его жена пообещала «поставить» ему бутылку водки. Когда оба наших героя, кряхтя, для солидности, уселись поудобнее на скамейке, «философ», то есть тот, кто любил философствовать, спросил: — 105 —
|