Платис

праздно шатающиеся мужчины и женщины, молодежь - все находят нужным появляться в каньоне, посидеть в пиццерии, поболтать со знакомыми или просто походить туда сюда.

Кто-то зарабатывает в каньонах немалые деньги. Некоторые опускаются и начинают шнырять по помойкам, чего-то ищут там и находят, потом тащат все это к себе или отдают другим, а бывает и продают. Не каждый предприимчивый обыватель, в том числе и работник каньона, способен отказать себе "в удовольствии" собирать пустые

банки и бутылки, получая за них в магазине хоть и небольшие, но деньги. Не менее активны в этом "бизнесе" и пенсионеры.

В памяти остался эпизод из повседневного быта расположенного на краю города каньона. На помойке властвовали двое русских мужиков: рабочий махсана и

уборщик; к компании примыкала и бойкая пенсионерка, собирательница бутылок. Марк издали наблюдал, как старуха, разгребая мусор в помойке, отгоняла голодную собаку, а вокруг кормились, каркали и перелетали вороны. Посещая магазин, она была самоуверенна и довольна собой.

В каньонах бурлит своя закулисная жизнь, которая не видна со стороны. В закоулках каньонов сформировались социальные ниши, и их обитатели ведут между собой жестокую борьбу за выживание, порой не стесняясь в средствах. Члены каньоновской "семьи", коренные израильтяне и "русские", ругаются, сплетничают, нередко "стучат" на своего "товарища", но работают все вместе. В каждом из них вы найдете своих приживал, существующих за счет каких-нибудь покровителей.

Спокойствия в каньоне никогда нет.

"Русская" молодежь собиралась у двух пальм каждый вечер. Пиво, скейты и разговоры составляли, очевидно, главное содержание их жизни. Стайка здоровых парней, среди которых были и израильтяне, отвоевала себе площадку внутри каньона и каталась там на скейтах. Прыгая, они создавали сильный грохот и рисковали не только сломать себе ноги (что и произошло позже с одним из них), но и сбить проходивших по каньону детей и стариков. Один из парней, высокий и худой, был особенно наглым, вел себя с Марком вызывающе, заявив как-то, что он был в каньоне до Марка и будет после него.

Печально.

На стене внутри каньона русские подростки, используя свободу слова, категорично выразили свое мнение о государстве, в котором они живут: "Зе ле медина - зе бейт зоноти" (это не страна - это сучий дом). Дацзыбао "по нашему" красовалось перед всеми несколько дней, пока рабочий по распоряжению начальства не стер его.

В примыкавшем к каньону скверу свирепствовала группа "русской" молодежи предармейского возраста. Подобно другим, они по ночам смеялись, кричали на всю округу, мешая спать тем, кто жил в домах рядом. Возглавлял их здоровый парень с длинными русыми волосами. Он выделялся своим озлобленным характером и агрессивностью. Жители, кажется, их побаивались. Молодая израильтянка, набравшись смелости, что-то выкрикнула им из окна. Парень как будто этого только и ждал. С какой неистовой злобой он бросился в ругань. Громко крича, он уничтожал ее словами словно пулями.