|
У обочины остановилась машина-цистерна, водитель остался за рулём, а пожилой поляк направился в туалет. Дождавшись, когда он возвращался обратно, Чумаков спросил, не ходят ли здесь какие-либо автобусы, потому что машины отчего-то не останавливаются. Седовласый поляк произнес: «Пан напрасно старается, теперь такие времена, что никто не берёт попутчиков, даже немцы немцев, все боятся русской мафии». Возвращаясь на место у обочины, Чумаков подумал, что старый поляк, конечно, прав, не только Союз развалился, но и Европа уже другая. Чумакова взяла досада. Но сидеть сложа руки тоже не хотелось, и Вячеслав Михайлович продолжал попытки. Ага, вот, кажется, повезло! Подъехали двое: он и она, номера на «форде» владимирские, россияне. – Здравствуйте, ребята, подкиньте до Берлина! Мой автобус ушёл на север… Он и она угрюмы, смотрят почти враждебно. – Мы тоже на север, – отвечают коротко и уезжают прямо на Берлин. «В лесу, что ли, ночевать, как партизану? Партизан под Берлином – звучит? Так, а где же мой хвост, – подумал Вячеслав Михайлович. – Если меня пасут, то должны же они в конце концов проявить интерес, зачем этот „пиджак“ вышел под Берлином и куда направится дальше. Может, у меня встреча с агентом или пробы вон в лесу буду брать, что они себе думают, эти немецкие топтуны?! Саша ведь должен был доложить о моём исчезновении из автобуса. На следующей остановке встретился с экипажем „мерса“, доложил по команде, те кинулись искать, обнаружили. Так, всё, по времени меня должны подобрать где-то в ближайшие минут двадцать!» Незаметно для себя Чумаков перешёл на привычный жаргон. В разведке термином «пиджак» называют сотрудника, выполняющего задание на чужой территории. А топтунами тех, кто, наоборот, отслеживает вражескую агентуру у себя на родине. К площадке подрулил тёмно-коричневый «фольксваген-пассат» с польскими номерами. Чумаков подошёл, спросил по-польски, не подвезёт ли пан до Берлина. Водитель оценивающе оглядел кандидата в пассажиры. – А почему вас не взяли русские? – полюбопытствовал он. «Наблюдал!» – отметил Чумаков. – Они ехали не в ту сторону, – слукавил он, чуть отошёл и отвернулся, как бы высматривая следующую машину. За спиной послышалось тихое урчание. «Пассат» сдавал назад. Когда машина поровнялась с путником, водитель открыл дверцу: – Прошу пана… Чумаков не заставил просить себя дважды и резво юркнул в салон. В машине разговорились, беседуя на немецко-польско-украинском, поскольку водитель пояснил, что сам он немец, проживает в Польше, а женат на украинке, поэтому посещает по субботам украинский национальный клуб, где изучает обычаи, обряды и песни, которые ему очень нравятся. В доказательство своих слов немец-поляк запел: «Дывлюсь я на нэбо…» — 322 —
|