|
Два запасных коня, снежно-белый и золотисто-рыжий, в такой же богатой сбруе, следовали налегке, ведомые под уздцы стременными. Старик заговорил первым, удивив присутствующих не по возрасту чистым и сильным голосом. – Здрав будь, княже! – сдержанно сказал он, не поклонившись, как это стало принято с недавних пор перед князьями да боярами. – И ты здравствуй… – ответил Владимир, тоже не поклонившись, как это с древних времён делали в присутствии старшего. – Вижу, князь, гридни твои заветы отцовские не больно чтут, – осуждающе произнёс старик. – Я не про себя речь веду, но, коль отрок зелёный над старшими насмехается, там ни порядка, ни слаженности не жди. Один из гридней, широкоплечий, русоволосый, с голубыми, как небо, очами, смутился и, пришпорив коня, отъехал подале. Второй же, чернявый, вызывающе блеснул очами и лишь усмехнулся на замечание старца. Князь Владимир между тем вглядывался в облик хранителя Перуновой поляны. Неужто перед ним тот самый мастер «славный мечом» – Мечислав? Некогда могучая стать превратилась в худую, как бы свитую из крепких узловатых жил фигуру. Но голос – без сомнения – это его голос. Сколько же лет минуло с тех пор, как отец привёз его совсем мальцом в воинскую слободу, дабы у этого мастера учился он по-настоящему владеть мечом? Так он, стало быть, жив ещё… Князь окинул взором поляну со старыми потемневшими ликами прежних кумиров, затем спешился. Поручив коня стременному, он молча слушал порицания старика, некогда служившего в отцовской дружине, а затем обучавшего их, княжичей, воинскому делу. Но недолгим было учение. Святослав пребывал в походах, а бабка Ольга скоро забрала всех троих внуков, считая занятия пустой затеей для княжеских отпрысков. Их окружили византийские «няньки» и «дядьки», нанятые Ольгой для воспитания чад в духе христианского просветительства, дабы переженить их потом на гречанках и тем самым укрепить русско-византийский союз. Само собой разумеется, что не токмо простому воину Мечиславу, но и многим боярам, что держались славянских обычаев, был заказан путь в княжеские покои. – Чему могут они научить будущих великих князей? – вопрошала она. – Как мечами махать да в походы ходить? А коли походов нету, так наши вои друг с дружкой дерутся. И обхождение у них медвежье, и, когда в дом входят, не стучат, а войдут – обутками грязными так и наследят кругом. А в Византии обхождение тонкое знают, и красоту ценят, и науки почитают. И старцы там важные, сединами убелённые, набожные, ко двору самого василевса вхожие. А наши старцы, коли встретятся, рубцами да шрамами похваляются, разговоры ведут про грабежи да убийства, и где какого мёда отведали, и как им боги являлись, про всё врут неистово да брагу хмельную трескают… — 115 —
|