|
После подобных переходов сутки болели ноги. А весной, когда сходил снег, ходил босым. Очень «модно» было ученику 7-го класса сидеть за партой босым, особенно когда вызывали к доске. Таких, как я, в школе было еще 2-3 человека. Смотрели на меня, как на идиота. Я это видел. Но что мне оставалось делать? Никто даже не сочувствовал. Каждый старался, как только мог, уколоть меня шуткой или прямой издевкой. Только то, что я неплохо учился, это заставляло некоторых относится ко мне с уважением. Но обид приходилось переносить немало. О посещении школьных вечеров и речи быть не могло. Являться на вечер в лохмотьях и босиком было невозможно. Я дружил с Сашей Ксенофонтовым. Он был сиротой и жил тоже в трудных условиях. Но он получал от государства небольшие средства и мог более или менее сводить концы с концами. Кроме того, он вечерами работал помощником киномеханика в городском кинотеатре и получал за это небольшое жалованье. Иногда в трудную минуту Саша меня выручал. Учился он хорошо, был скромным юношей. Как я потом узнал, Саша окончил институт кинематографии, стал оператором и снимал, в частности картину «Чапаев» и другие. Судьба нас вновь свела в 1944 году под Нарвой. Александр Ксенофонтов был кинорепортером на фронте. Когда он узнал, что я тоже воюю под Нарвой, он меня разыскал и сделал несколько кадров в бою под Нарвой при форсировании реки. Эти кадры сейчас хранятся в государственном архиве Эстонии. Неплохим товарищем у меня был Вестер Рудольф. Он тоже был из бедной семьи и во многом нуждался. Мы с ним не однажды готовили вместе уроки. Он был тоже сиротой. С ним меня судьба свела в Эстонии в 1957 году, когда он был министром торговли Эстонии. По его предложению я после демобилизации из армии работал с ним в министерстве торговли начальником торговой инспекции республики А потом – директором оптовой базы по торговле обувью. В 1941 году я встретил Сашу Новикова - соучеником по школе в городе Псков. Он тогда служил в армии рядовым. 7-ой класс я окончил успешно, но с большими материальными трудностями. Было желание на этом учебу закончить и устраиваться на работу. Но найти подходящую работу для юноши было почти невозможно. Многие люди в то время были безработными Моя хозяйка после окончания школы отказала мне в квартире. Куда податься? Летом я, как обычно, работал в своем хозяйстве. Другой работы не было, чтобы хоть немного подработать денег на зиму. Через знакомых мне удалось осенью пристроиться на квартиру к Молок Виллему. Он в детстве был другом моего отца в Черневе. Жили они на берегу реки Гдова на Ямской улице. Здесь мне даже угол дали на кухне. Готовил себе я сам, и сам себе стирал. Я теперь имел возможность готовить себе горячую пищу, когда хозяин готовил себе обед. Жили они довольно сносно. В семье у них было пять человек, в том числе три сына. Один из них был старше меня на два года, но в школу не ходил. Другой был на два года моложе меня, учился в эстонской школе. И третьему малышу был 4-5 лет. Они имели свое хозяйство: лошадь, корову, свинью, 2-3 овец. У них был также большой фруктовый сад и несколько гектаров земли. Сам Виллем с сыном работали в городе ломовыми извозчиками. Они развозили водку в сельские магазины, а также занимались другим извозом на собственной лошади. Виллем был страшный пьяница. Почти каждый вечер он приходил домой пьяный в стельку. Дома похабничал, ругался и дрался с женой и детьми. Вот в таких условиях мне нужно было начинать учиться в 8 классе. Одежда моя мало чем отличалась от предыдущих лет. Ходить до школы было более километра. С продуктами становилось все хуже и хуже. Цены росли осенью 1927 и зимой 1928 года. С продуктами стало совсем плохо. Кажется, весной 1928 года ввели даже хлебные карточки. — 46 —
|