|
Всю зиму ходил в школу в пиджачке и кепочке. Обувь тоже быстро изнашивалась. Ремонтировать ее было не на что. Так что у меня не было смены. Для пополнения своих запасов продовольствия я вынужден был почти каждую субботу ходить в Чернево домой. А это – 30 километров. Осенью по грязи и зимой по снегу и в метели в столь скудной одежде, которая у меня была. Без преувеличения, это было настоящее геройство. В воскресенье вечером я отправлялся с мешком через плечо снова в Гдов, таща на себе 10-20 кг. Какого-либо сообщения в то время между Чернево и Гдовом не было. Автомашин в наших краях в те времена не было даже в помине. Очень редко, когда удавалось присесть на проезжающую телегу. И далеко не каждый хотел подвести незнакомого паренька с мешком через плечо. Шагая 30 километров с тяжелой ношей, все передумаешь. Естественно, у меня вскипала злость на тех, кто мог учиться в хороших условиях и быть всегда сытым и хорошо одетым. Кулацкие сынки жили в Гдове и ездили домой только на каникулы. Они не знали, что такое кусок хлеба, а тем более, что такое вши. Физически я был основательно истощен. Но здоровье, к счастью, было очень хорошее. Я не знал простуды, болезней, никаких недомоганий. Одна мысль меня все время преследовала – как бы досыта покушать. Через месяца два моя любезная хозяйка отказалась от меня. Не стала меня кормить за общим столом, деликатно сославшись на то, что мне нужно лучшее питание, а она его не может обеспечить. Действительно, Кингисеппы жили очень бедно и впроголодь. Это была для меня настоящая катастрофа. Здесь хотя бы раз в день, придя со школы, я получал горячую похлебку. А теперь лишился даже этого. После занятий приходилось самому варить картошку и покупать кусок хлеба. Основными продуктами питания были картошка в мундире с солью и черный хлеб. Иногда ходил в дом крестьянина, где можно было за 8 копеек купить тарелку кислых щей, а когда мне удавалось купить полный обед, то это был праздник. Горе заставляет искать пути выхода из тяжелого положения. И такой путь временно был найден. В магазинах пушнины брали шкуры кошек. И мне ничего не оставалось, как с наступлением темноты охотиться за кошками. Шкура кошки стоила 1 рубль. За зиму мне удалось реализовать более 30 кошек, но поймать эту тварь было не так легко. Жители стали жаловаться на то, что кошки стали пропадать. Видимо, этим промыслом занимался не я один. Другим способом добычи денег стала карточная игра. Иногда удавалось находить дураков среди сынков кулаков и «нэпманов» и жульническими способами их обыгрывать. Играли в «очко» на копейки. Но бывали вечера, когда удавалось выигрывать по 1-1,5 рубля. В моих условиях это были большие деньги. Имея в кармане 1 рубль, я мог жить почти неделю. Но бывали дни, когда не было ни гроша и не было надежды их достать. Однажды зимой в субботу я отправился домой пешком в Чернево. В тот день я с утра ничего не ел. После уроков сразу отправился в путь. Шел сильный снег. Метель сбивала с ног. На душе было невесело, ибо предстояло пройти 30 километров в потемках и в непогоду. Когда ночью я наконец пришел домой, то оказалось, что и дома не было хлеба. Ночью мать поехала к бабушке и принесла кусок хлеба. Я съел этот кусок хлеба с солью и уснул, как мертвый. — 45 —
|