|
“Негодный! Мало того, что ты разбудил меня, так ещё чуть не испачкал!” – услышал Тор. Впрочем, сегодня он был в отличном расположении духа и решил не вступать в перепалку. “Не сердись на нас, светлоокая, ведь известно, любой обомлеет при взгляде на тебя и забудется несбыточной мечтой!” – выпалил Тор и даже сам удивился столь несвойственному для него красноречию. Фрейя не долго размышляла над этим весьма сомнительным лестным оправданием, поскольку сразу после слов Громовика, как бы в подтверждение им, Скрежещущий Зубами сказал: “Ммэ-э-е!” Сменив гнев на милость, Богиня рассмеялась: “Я вовсе не сержусь! Но куда собрался Одинсон, если не секрет!”. Конечно, с её стороны это был вопрос учтивости, Фрейя с первого взгляда на бога догадалась, что Тор собрался на рыбалку. По обыкновению он ловил Мидгардского змея. Один раз Ермунганд сорвался и с тех пор обходил наживку рыбака из Асгарда стороной. “Никто, даже моя жена Сив в Бильскирнире, не должна знать, куда я направляюсь, но тебе я, пожалуй, скажу в знак наших добрых отношений. Да и что утаится от Фрейи? Сив не сравниться с тобой красотой, слезы твои – чисто золото, голос – точно серебро… Но я этого не говорил…” – вдруг зашептал Тор, отчаянно оглядываясь, – “Знаешь какой слух у Мидгардского змея? Даже отец опутывает совещания асов особой тканью заклятий, чтобы никто не услышал, о чём говорят в светлом Асгарде”. “Хочешь, Аса-Тор, я предскажу, как окончится сегодня твоя тихая охота?” – сказала Фрейя, усмехнувшись, поскольку знала о глухоте любых змей. Неуклюжий Тор опасался совсем не того дракона – просто Сив не отличалась покладистостью. “Что ты, что ты! Зачем? Ведь никакого интереса не будет!” – возразил Тор, потом гикнул на своих козлов, и колесница устремилась к жилищу Хеймдалля – стражу Радужного моста. “Смотри! Рыбу не распугай!” – крикнула она вслед, – “Хорошего клёва!” “Клянусь Одином, я привезу тебе подарок из Мидгарда!”– услышала она в ответ. Некоторое время спустя, миновав Бильрест, Тор сидел на берегу острова Буян, закинув снасти в воду, и предвкушал тот миг, когда услышит долгожданный звона колокольчика. Неожиданно воздух огласился душераздирающими звуками, доносившимися из лесной чащи. Как раз в этот момент Тору показалось, что была поклёвка, но эти проклятые крики всё заглушили. Тор был взбешен и уж было приготовился метнуть в лес неудержимый Мьёлльнир, как вдруг раздражавший бога писк сменился на тихую, нежную колыбельную песню. Неизвестный исполнитель выводил её так упоенно, что у Громовика стали слипаться веки, и он клюнул носом. — 195 —
|