|
Тут Хозяин вообще скинул исподнее и, болтая здоровым мужским естеством, принялся обтираться снегом. Василий замер, глядя на мощный, достойный античных скульпторов, торс. – Тебя как звать, отец? – Кличут по-разному, когда Седобородым, когда Высоким, но чаще Власием, Власом стало быть! Эх, хорошо! … Зови и ты меня так – не ошибёшься! …Что, не любо такое мытье? – усмехнулся Влас. – Да, не та нынче молодежь. Не та! – Батюшки! – всплеснула руками хозяйка, выбегая на крыльцо, – Эк чего удумал! Гостя простудишь! – В здоровом теле, Виевна, здоровый дух! – обернулся к ней дед, даже не прикрывшись, и Василий отметил, что шея у Власа со спины почему-то синяя. – У него дырка в плече… – Была… ты хочешь сказать. А на шею мою, добрый молодец, не удивляйся. Это она из-за чужой жадности такая. Выпил, понимаешь, когда-то одну гадость. Вспоминать тошно. Но есть такое слово – надо. Василий рванул с себя рубаху и уставился на едва заметную звёздочку чуть выше подмышки. – Я тут подлечила тебя малость, – просто сказала Виевна. – Спасибо, хозяйка? Но как? Каким образом. – Пустяки, – молвила она, улыбнувшись. Влас самозабвенно купался в сугробе. Василия при виде этого потянуло назад на печку. Буквально ворвавшись в дом с мороза, парень нашёл на скамье выстиранную да выглаженную гимнастерку, в которую немедленно облачился. Ещё раньше он приметил и свой тулупчик, все прорехи заштопала заботливая женская рука. Василий машинально ощупал подкладку, где у него были зашиты документы. Корочки на месте. В кармане тулупа некстати обнаружилась большая еловая шишка, измазанная смолой. Он оглядел помещение в поисках мусорной корзины, но ничего подходящего не нашёл. Правда, на широком подоконнике стоял высокий, объёмный горшок, полный чернозёму. Мусорить не хотелось. Сержант подошел к окну и попытался расковырять ямку – авось, шишка-то и сгниёт. Нестерпимый жар обжёг пальцы, Василий испуганно отдёрнул руку, едва сдержав бранные слова – на дне лунки искрился всеми цветами радуги яблочный огрызок. – Эх, ты! Горемыка! – пожалела его Виевна, только что вернувшаяся в дом и помолодевшая на морозе лет эдак на двадцать. – Ничо! Не будет персты совать, куда не следует! – ехидно заметил Влас, показавшись вслед за Хозяйкой. – Я же не нарочно! – Ты слышал, дед, он нечаянно! – Я, вон, шишку хотел закопать! – Да их в лесу полно, чего же прятать? Не золотая, вроде бы? – Хозяин попробовал протянутую ему шишку на зуб и отдал в руки жене. – Выкинь её на снег, мать. – Я как-то сразу не подумал. – Оно у русских всегда так… Сначала делают, потом примериваются. Ну, да, ладно. Пора к столу. — 142 —
|