|
„25 мая 1980 г . Варшава. Итак, дорогая Птица, похожая на Эналлагму, если хочешь летать так же свободно, как эта красавица, изображенная на открытке, надо будет внутренне приобрести такие же благородные очертания, выявить из сырого хаоса своих эмоций нежный полет души, и первым условием для этого является антидырявость. Много существует дыр в человеческой психее, но самая главная дыра, куда уходит почти вся эмоциональная одаренность нашей сущности, – это ложный мир всего негативного, мрачное царство обид, раздражительности, страха, недовольства собой, или своим положением, или своим ближним. И даже если человек догадывается обо всем этом – у него нет конкретных, четких линий работы над собой в этом направлении, а также нет живого импульса солнца и звезд небесных, горящих в микрокосмосе тех, кто вступил на Путь. У тебя же есть и то и другое, то есть бесценные дары первоначального пламенеющего знания (которые могут пропасть, улететь, если ты не начнешь воплощать их в своей личной жизни), а также дан импульс такой силы и красоты, такой вольной крылатости, от которого может ожить даже камень. Будет жаль, если ты навсегда останешься маленьким флаконом, пузырьком, и в тебя не сможет войти не то что океан новых стихий и новой жизни, но даже ведро. Откажись от пузырьковости, расстанься с ней… 15 ноября 1980 г . Мурманск. Дорогая Птица! Иногда мне кажется, что тебе хочется нырнуть обратно в уютную жизнь обычного человека, который беспрерывно жалеет себя и постоянно себя оправдывает, тащится кое-как, переваливаясь изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год, без особых изменений. Разве только внешне в его жизни будет что-то происходить, и потому он будет постоянно ориентироваться лишь на внешние ситуации. Он не в силах использовать шансы, связанные с героической внутренней жизнью, омываемой кровью непрерывных герметических боев с бандами батьки Махно. Вступив на Путь, уже невозможно сохранить прежний комфорт, привычки, прежние глупости. Путник движется, он находится в Пути, он вышел из самого себя старого и постоянно обновляется, поднимаясь все выше и выше к звездам, выдерживая любые житейские бури. Чего же ты хочешь: утешения или поддержки в Пути?“ Я посмотрел на часы и увидел, что уже 18.30 и мне пора на Московский вокзал. Через час прибывал поезд, на котором должен был приехать Джи, и я с легким чувством поспешил его встречать. – Ну что, братушка, не потерял ли ты последние остатки инициативы в столкновении с алхимическими фигурами? – спросил он, когда мы встретились на перроне. — 40 —
|