|
Мы устроились на кухне. – Чем ты сейчас занимаешься? – обратился к нему Джи. – Стираю личную историю да пишу о былом. – Это интересно, – заметил Джи. – Петрович, что ж ты сидишь, как товарищ Очумелов? Достань пива, накрой на стол по-человечески. Через секунду на столе появилось десять бутылок пива, лук и свежая жирная селедка. – Вспомним былые времена, – произнес Сильвер, потягивая пиво из громадной кружки. – Не мог бы ты прочесть нам что-нибудь? – попросил Джи Сильвера. Сильвер взял с холодильника пачку помятых, небрежно сложенных листов и стал читать: – Чтобы достигнуть познания высших миров, необходимо следовать велениям Духа… – Превосходно, – сказал Джи минут через пять, – очень тонко написано. Я вижу в этом определенную алхимическую инспирацию. – Я творю свободно, – отвечал Сильвер. – Пишу то, что чувствую. – Неплохой конспект Штейнера, – похвалил я. – А что ты имеешь против? – мгновенно ощетинился Сильвер. – Пойдем, Касьян, поговорим, – сказал мне Джи. Мы прошли в небольшую комнату рядом с кухней, где стояли на полках самиздатовские тома эзолитературы. – Я чувствую, что Сильвер вновь возродился к жизни. Будем в его квартирке строить алхимическое пространство. – Да ведь это же нереально, – ответил я. – Мы будем стараться, строить – а Сильвер все переделает в музей доктора Штейнера. – Ты опять идешь против моих планов, – недовольно сказал Джи. – Тогда зачем ты всюду бродишь за мною? Куда бы мы ни пришли – надуваешься и сидишь словно сыч, со значительной миной, равнодушный к людям, которые тебя окружают. От всех воротишь нос, словно они низшего сословия. Луч предназначен для всех людей нашей планеты, для их сущностного роста, и тебе в первую очередь надо рассказать им о своих внутренних поисках. А ты со скучающей маской ждешь, когда тебя начнут веселить и развлекать, или когда придет интересная, в твоем понимании, ученица. Тогда ты откроешь рот, чтобы проглотить ее необъятным чревом, переварить двенадцатиперстной кишкой и выплюнуть за ненадобностью… Я слушал его, потупив взгляд, не понимая, чем я мог так задеть своего Мастера. – Ты стал похож на неандертальца, который навел тоску в школьном пространстве, залез под юбки красивым ученицам и удалился, не сказав никому доброго слова. Ты давно забыл про обучение, потерял основы понимания школьной ситуации и стал разлагаться. Ты так и не научился отделять грубое от тонкого. А ведь вам прочитана масса доктрин, лекций, вы встретились с таким количеством замечательных людей, адептов, учеников – и куда все это пошло? — 268 —
|