сожалением отказал мне. - Но я выдержал в Лондоне экзамены, дающие право поступить в высшее учебное заведение, сдав латынь как второй язык. - Да, но нам нужен преподаватель с высшим образованием. Ничего нельзя было поделать. В отчаянии я ломал руки. Брат мой тоже был очень огорчен. Мы решили, что нет смысла больше оставаться в Бомбее. Я должен был обосноваться в Раджкоте, где брат, который сам был неплохим адвокатом, мог дать мне работу по составлению заявлений и прошений. А так как в Раджкоте у нас уже имелось хозяйство, то ликвидация хозяйства в Бомбее означала серьезную экономию. Предложение мне понравилось. И таким образом моя маленькая контора в Бомбее, просуществовав шесть месяцев, была закрыта. В Бомбее я ежедневно бывал в Верховном суде, но нельзя сказать, чтобы чему-нибудь там научился. Для этого у меня не было надлежащей подготовки. Часто я не мог уловить сущности рассматриваемого дела и начинал дремать. Другие посетители суда составляли мне в этом отношении компанию, облегчая тем самым бремя моего стыда. Скоро я утратил всякое чувство стыда, поняв, что дремать в Верховном суде - признак хорошего тона. Если в Бомбее и теперь есть такие адвокаты без практики, каким был я, мне хотелось бы дать им маленький практический совет. Я жил в Гиргауме, но почти никогда не пользовался экипажем и не ездил на трамвае. Я взял себе за правило ходить в суд пешком. На это уходило целых 45 минут, и, конечно, домой я тоже неизменно возвращался пешком. Я приучил себя к солнцепеку, кроме того, прогулки эти сберегали мне порядочную сумму денег. И в то время как многие мои друзья в Бомбее нередко хворали, я не помню, чтобы хоть раз заболел. И даже когда я начал зарабатывать, привычка ходить пешком в контору и обратно у меня сохранилась. Благие последствия этой привычки я ощущаю до сих пор. IV. ПЕРВЫЙ УДАР С чувством разочарования покинул я Бомбей и переехал в Раджкот, где открыл собственную контору. Устроился я сравнительно неплохо. Составлением — 90 —
|