|
– Я готова… В монастырь лучше, чем за нелюбимого. Генерал крякнул да и выскочил из комнаты. В коридоре помялся, рукой волосья пригладил, перекрестился и пошел к жене. Уж что ей сказал, неведомо. Только вышедшая потом Марфа Андреевна, судорожно вздохнув, объявила дочери: – Ступай к себе! Отец тебя не неволит. Не любишь этого – будем ждать другого. Только гляди – не прогляди суженого-то! Но с того времени приказала генеральша Владимиру перебраться в самую дальнюю комнатку. И к столу его теперь приглашать перестали. И ноты Марьюшке он уж тем паче не переворачивал. Ну а девица-красавица начала таять день ото дня. Материной компаньонке, милейшей бригадирше Анне Семеновне, княжна сказала: – Видно, нет мне пути к моему суженому! Уж о чем девица такими словами толковала, бригадирша не поняла. Но решила, что надо как-то развеселить подопечную. А тут как раз Святки настали. Самое время для гаданий о суженых-то. Вот и решила бригадирша устроить старинное гадание – пусть Марьюшка узнает имя своего суженого. Сняла девица, как водится, башмачок да и кинула его на перекрестке московских улиц. Не прошло и пяти минут – бежит какой-то мальчонка, башмаком размахивает. – Чей башмачок? – спрашивает. Марьюшка глазами в мальчишку впилась: – Мой! А тебя как зовут? – Володька я! – говорит мальчонка. – А за рождественский башмак мзда полагается. Марьюшка сняла с пальца кольцо золотое и подала. Сама только перекрестилась – за такое имя никакого золота не жаль! Мать наутро про гаданье узнала – на бригадиршу взъелась: – Не годится нам такая волшба! Проведи новую! Бригадирша и пошла ночью с Марьюшкой под окнами слушать. Подошли к одному окну – тихо. Ко второму – тоже ничего не слышно. Только повернулись к третьему, а там вдруг кто-то кому-то говорит: – Вот занимался бы счетами Владимир Львович, все было бы в ажуре! Марьюшка белей снега стала. Лицо синевой, что лунным светом пошло. Повернулась к бригадирше и вымолвила: – Опять Владимир Львович… А сама еле на ногах стоит. Как слепая до своих покоев добрела. Наутро генеральша бригадиршу чуть не за волосья отмутузила. Все кричала: – Это что ж ты делаешь?! Это еще какой Владимир Львович?! Перегадай, ведьма! Чтобы дочь моя и имя такое забыла! Вот и уговорила бригадирша Марьюшку на третье гадание – самое верное на Васильев вечер, то есть в ночь под Новый год. Под полночь в старой кладовой стол поставили. На него зеркало. Перед ним два прибора да две свечи. Сама бригадирша из кладовой вышла, но девицу научила, как действовать. — 158 —
|