Месть еврея

— Если ты доставишь меня туда за десять минут,— сказала она,— подождешь там немного и привезешь об­ратно, то получишь два золотых.

Валерия знала виллу по описанию Самуила и веле­ла кучеру остановиться не у большого подъезда, но не­сколько дальше, у калитки бронзовой решетки. В лихо­радочном волнении она вышла из кареты, отворила ка­литку, которая не была заперта изнутри, и вошла по­спешно в сад. Ее ноги в белых башмачках проворно ступали по песку. При первом повороте аллеи увидела она гладкую поверхность сверкающего из-за деревьев пруда. В зелени деревьев виднелись крыша и маленькая башня виллы. Валерия с беспокойством всматривалась в зеленую чашу. Что, если тот, которого она ищет, не здесь, а в комнатах? Туда она не решится войти. Но при­ближаясь к пруду, она вздрогнула, остановилась и спря­талась в тени кустов: в нескольких от нее шагах кто-то показался на боковой аллее и, скрестив руки, задум­чиво шел, поглощенный своими мыслями.

Она сразу узнала Самуила, хотя он страшно изме­нился и похудел. На бледном осунувшемся лице его застыло выражение мучительной тоски.

Под тенью густого каштанового дерева у самой во­ды стояла скамейка, и Самуил опустился на нее, отки­нув назад голову, как бы желая свободно вздохнуть, затем с выражением глубокого страдания закрыл лицо руками и остался неподвижным. Валерия направилась к нему. Слегка коснувшись его руки, она подавленным голосом проговорила:

— Самуил!

Молодой человек выпрямился и удивленным пытли­вым взглядом окинул скрытую вуалью, стоявшую перед ним девушку. Кто это мог быть? Ему казалось, что про­звучал хорошо знакомый и дорогой ему голос, но нет, то, конечно, была игра его расстроенного воображения. В эту минуту она одевалась к венцу. Не Руфь ли это? Но нельзя было не отличить руку жемчужной белизны с розовыми и тонкими пальцами, придерживающую плащ, от смуглой и полной руки молодой еврейки.

— Кто вы и что от меня хотите? — спросил он резко, подавляя безумные предположения, мелькнувшие в его уме.

Ответа не последовало, но настроение духа Самуила не располагало его к терпению. Он хотел знать и, не раздумывая долго, протянул руку к пряжке плаща и быстрым движением сорвал его с плеч незнакомки.

Глухо вскрикнув, он вскочил на ноги и отшатнулся. Он узнал Валерию. Никогда еще Самуил не видел ее такой чарующе прекрасной, как в эту минуту, в вели­колепном подвенечном наряде, с длинной вуалью, как ореолом окружавшей ее. С глазами, полными слез, про­тянула она сложенные руки.