Месть еврея

Но вот доложили, что экипажи поданы. Антуанетта пошла прятать футляры; Рудольф, граф и барон фон Гойя тоже вышли для последних дорожных приготовле­ний, а жених с невестой остались на минуту одни.

— Возьми этот ключ, он от той шкатулки, которую тебе принесут сегодня.

— Прощай, Валерия, приезжай скорей и не забывай меня,— прошептал грустно Самуил.

— Я никогда не забуду тебя. Утром ты будешь пер­вой, а вечером последней моей мыслью,— ответила она, бросаясь в его объятия.

В эту минуту Антуанетта проходила коридором и при виде трогательного прощания с удивлением попятилась.

Минут десять спустя все сидели в карете и ехали на станцию, куда прибыли как раз вовремя, чтобы успеть сесть в купе, обменялись последними поклонами с Са­муилом, и поезд тронулся, увозя путешественников.

С поникшей головой грустный Самуил сел в экипаж и направился в Рюденгорф. Ему казалось, что все по­меркло, все стало пусто вокруг него, и остальную часть дня он провел на террасе.

Шкатулка, которую ему принесли после обеда, не­сколько улучшила его настроение. Он читал и перечи­тывал записку Валерии, поцеловал крест и, поставив перед собой ее портрет, не мог налюбоваться прелестным лицом своей невесты. Позабыв все свои опасения и рев­ность, он отдался мечтам о долгой и счастливой буду­щей жизни.

V

Когда поезд, уносивший графа и его семью, тронул­ся с места, в купе все молчали. Валерия откинулась на подушки. Разлука с Самуилом была для нее тяжелее, чем казалось окружающим. Граф-отец погрузился в чте­ние газеты, но между женихом и невестой вскоре завя­зался разговор, привлекший внимание Валерии. Речь шла о княгине Орохай и о ее сыне Рауле.

— Мне будет очень интересно,— говорила Антуанет­та,— увидеть двоюродного брата.— Я восемь лет не ви­дела его, когда в последний раз я гостила летом у тети Одиль, он был со своим гувернером в Ницце. А ты, Ру­дольф, видел его уже офицером. Как ты его нашел? Он обещал стать очень красивым.

— И вполне сдержал это обещание и может служить прекрасной моделью для Аполлона или Адониса. Но он очень нежного сложения и имеет болезненный вид. В полку он пробыл всего несколько месяцев (ты была в это время в Италии с Валерией), затем ему дали годо­вой отпуск для поправления здоровья, который теперь должен кончиться. Он успел снискать'любовь товари­щей,- да и вообще славный малый, наивный, как барыш­ня, несмотря на свои двадцать два года; не пьет, не играет, избегает женщин, что весьма удивительно, так как те преследуют его. А вот, когда он осознает могу­щество своей красоты и положения, то будет одержи­вать большие победы, и я очень счастлив, что он уже не может быть моим соперником.