Месть еврея

Сияющий и признательный, он прижал ее к груди и затем ответил громко на зов. Спустя несколько минут, лодка, в которой был Рудольф, причалила к остров­ку, и они направились к дому. На пристани граф, ба­рон и Антуанетта ожидали их в сильной тревоге.

— Успокойтесь,— крикнул весело Рудольф,— я везу вам потерпевших крушение, они здравы и невредимы.

Валерия выпрыгнула из лодки и кинулась в объятия отца.

— Милый папа, если ты видишь меня живой, то этим ты обязан мужеству и присутствию духа Самуила,— сказала она.

Поглощенный своей радостью, старый граф не обра­тил внимания на восторженный взгляд дочери и на то, что она просто, по имени назвала человека, которого, как он полагал, она едва выносит; но Рудольф, покру­чивая усы, подозрительно взглянул на сестру.

На другой день Валерия проснулась радостная. Дав­но не ощущала она такой полноты жизни; будущее улы­балось ей и не было страшно, как прежде. Она гляде­ла на кольцо, надетое на ее палец Самуилом, и, крас­нея, спрашивала себя, как мог глупый предрассудок внушать ей отвращение к этому красивому, богато ода­ренному природой человеку. Вспомнилось ей, какие тя­желые минуты пережила она в его саду, прося возвра­тить ей свободу. К счастью, он тогда отказал, и теперь

блаженная улыбка скользнула на ее губах. Много дру­гих счастливых минут ожидает ее в том же саду, там она будет гулять с ним в тенистых аллеях и его звуч­ный, страстный голос, который заставляет дрожать все струны ее сердца, будет нашептывать ей слова любви, подобные тем, которые слышала она от него вчера.

И как некстати на голову свалилась скучная эта поездка. Как длинны покажутся три недели, проведен­ные вдали от него. Слава богу, что она назначила на утро ему свидание, им о стольком еще надо поговорить.

Она сбросила одеяло и позвала камеристку.

Валерия с большим вниманием занялась туалетом, надела синие туфли, розовое платье и кружевную ко­сынку, выделявшую жемчужную белизну ее лица, и приколола синий бант к русым волосам, ниспадающим двумя длинными косами. Затем, удостоверившись в зер­кале, что она прелестна в этом простом туалете, взяла зонтик и поспешно отправилась к месту свидания. С не­терпением ходила она взад и вперед по аллее рощи, по­глядывая на часы, а всего было только десять с полови­ной часов, и вдруг открыла калитку. Пред ней рассти­лались широкие поля, слегка холмистые, засеянные хлебами, волнующимися под дуновением ветерка.

Направо виднелась, теряясь в пространстве, дорога, ведущая в Рюденгорф, прямо извивалась другая, изры­тая дождями и колесами тяжелых телег. Валерия по­шла этой дорогой, срывая в пути васильки и маки, но дойдя до большого дерева, бросающего кругом густую тень, она села на скате холма и стала плести венок из васильков. Отсюда ей видны были калитка парка и Рюденгорфская дорога, а сама она была скрыта тенью ветвей и хлебными стеблями.