Месть еврея

— Друзья мои,— сказал барон,— как ни увлекатель­на предполагаемая прогулка, но после дневной жары и лукуловского обеда я предпочитаю созерцательное спо­койствие на террасе. Думаю, что этим я отвечу и за моего друга Эгона; а вы можете совершить эту прогул­ку по воде под покровительством ваших будущих му­жей и даже вообразить, что плывете по морю жи­тейскому, что весьма поэтично и приятно для влюб­ленных.

— Ты всегда умеешь, дядя, оправдать свою ле­ность,— заметила, смеясь, Антуанетта,— но упускаешь из виду, что в нашей мнимой прогулке по житейскому морю для полноты иллюзии будет недоставать бури.

— Как знать,— возразила Валерия.— Быть может, для испытания нашего мужества судьба пошлет нам и бурю; сегодня удушливо жарко, и мне кажется, что вдали виднеются тучи.

— Какой вздор! Небо чисто и ничто не предвещает грозы,— возразила Антуанетта и, опираясь на руку Ру­дольфа, сбежала по ступенькам террасы.

Самуил последовал за ними с Валерией и тенисты­ми аллеями парка провел своих гостей до берега.

У спуска к озеру, среди привязанных к берегу лодок разной величины и разных форм, была одна, большая, украшенная цветами и коврами, очевидно, приготовлен­ная для прогулки. Рудольф взглянул с неудовольствием на двух гребцов, ожидающих в этой лодке.

— Дорогой хозяин, подобное распоряжение не де­лает чести вашей фантазии. Сознаюсь, я вовсе не жажду кататься в обществе, а так как отец и дядя догадались остаться дома, то я предлагаю взять эти двухместные ялики, чтобы каждый из нас сам вез свою даму.

Дело в том, что молодой граф не прочь был отде­латься от несколько церемонного общества сестры и будущего зятя и остаться вдвоем с Антуанеттой.

— Охотно присоединяюсь к вашему мнению, если только графиня одобрит его,— отвечал Самуил.

Валерия не имела ничего против этого. Она была под впечатлением пения своего жениха, глубокие, по­трясающие звуки его голоса еще звучали в ее ушах, и она желала провести время в свободной беседе с ним. Обе пары сели в лодки и расстались, условясь вер­нуться через два часа к этому месту.

Рудольф повернул налево, чтобы плыть вдоль бе­рега. Самуил же направился на середину озера, где вда­ли виднелся островок с тенистыми деревьями.

Обширная поверхность озера была спокойна и глад­ка, как зеркало, ни малейшего ветерка. Медленно шеве­ля веслами, Самуил не мог оторвать глаз от своей спут­ницы, которая в воздушном белом платье и с длинными русыми косами казалась феей, вынырнувшей на поверх­ность.