Месть еврея

Для мужественной души его эти слова не прошли даром. Мрачный, с разбитым сердцем, но с твердой ре­шимостью подавить свою безумную страсть, вернулся он в Пешт и отдался исключительному труду и делам тайного благотворительства, круг деятельности которо­го расширялся все более и более.

Около половины ноября важная финансовая сделка заставила его поехать в Берлин. Он находился там уже недели три и раз, выходя из экипажа у своего отеля, невольно обратил внимание на маленькую, громко пла­чущую девочку с окровавленной рукой. Швейцар, по­багровев от злости, сильно бранил за что-то бедную ма­лютку, а стоящий возле нее двенадцатилетний мальчик с корзиной провизии на плечах, видимо, старался за­щитить и оправдать виновную. Осколки бутылки и про­литое молоко у самого подъезда отеля явно свидетель­ствовали о причине скандала. С жалостью взглянул Гуго на бедную малютку. На вид ей было не более трех лет, посиневшие ручонки нервно дрожали. Одежда, хо­тя и чистая, но совсем изношенная, и дырявые башмаки говорили о ее бедности. Вязаный платок соскользнул с головки и длинные густые пепельного цвета волосы рассыпались по плечам.

— Что сделала бедная девочка и за что на нее так кричат? Я заплачу убыток и чтобы больше не было разговора!—сказал, подходя поспешно, банкир.

Все оглянулись.

— Не плачь, Руфь,— сказал мальчик, прежде чем швейцар успел открыть рот.— Этот добрый господин даст тебе деньги, на что ты купишь другую бутылку мо­лока, и хозяйка не будет тебя бить.

Девочка подняла голову, и ее большие черные, бар­хатные, полные слез глаза смотрели на Гуго с выраже­нием скорби, надежды и мольбы.

Он вздрогнул, это бледное исхудалое личико пора­зительно напоминало ему Эгона.

— Знаете вы, чья это девочка? — спросил он швей­цара.

— Не знаю, господин барон, но думаю, что она жи­вет поблизости, так как часто здесь проходит.

— Я ее знаю,— сказал мальчик, смело выступая вперед.— Я живу на одной лестнице с прачкой Кароли­ной, у которой квартирует мать Руфи. Это бедная и очень больная женщина, испанская еврейка, как гово­рят, а зовут ее Кармен Петесу.

Вельден побледнел, но овладев собой, вынул из кар­мана несколько талеров и дал их мальчику.

— Вот, пойди заплати хозяйке за молоко, а боль­ной женщине скажи, что незнакомый благодетель придет к ней через час и приведет ее дочь. Остальные деньги возьми себе.

— Благодарю вас,—сказал мальчик, радостно улы­баясь;— Но вам незачем спешить приводить девочку. Г-жа Петесу ходит шить поденно и возвращается только в половине седьмого, а Руфь остается на попечение хо­зяйки. Это злая женщина, она мучит девочку и держит ее на посылках, не думая о том, что она еще совсем ма­ленькая. А живут они...— и мальчик назвал улицу и дом.