Matador

— Ты делаешь невозможное, — сказал шут. — Черт возьми, ты делаешь невозможное…

— Перестань, — ответил Рафи, и голос его звенел от напряжения. — Дай мне воды.

Сделав несколько глотков из протянутой шутом фляги, Рафи вытер пот со лба и отдал тяжелый плащ.

— Давай мулету и шпагу.

— Не делай глупости, — сказал хозяин. — Ты и так показал им то, что они никогда не видели и вряд ли еще увидят. Если ты сейчас уйдешь, никто не сможет упрекнуть тебя…

— Дай мне мулету и шпагу, — повторил Рафи. — Я прикончу этого чертова быка.

— Если он не прикончит тебя… Ты не видел его рогов.

— Не тяни время. Он сейчас отдыхает. Дай мне мулету…

— Черт тебя дери, Рафи… надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, — сдался хозяин.

Рафи молча кивнул и взял мулету с вложенной в нее шпагой. Уже выходя на середину арены, он услышал за спиной голос Вероники:

— Рафи! Не делай этого!

Но он продолжал идти вперед, прямо на быка. Впереди было самое трудное. Кровавая развязка. Закономерный итог. В корриде, как и в жизни, не бывает счастливого конца. Она всегда завершается смертью… Последним, окончательным ударом. Такой исход неотвратим. И все, что остается живущему в этом мире, — это возможность выбрать, как встретить этот удар. Смерть неминуемо улыбнется каждому, этого закона никто не в силах отменить. И все, что может сделать человек или бык, — это улыбнуться ей в ответ.

Рафи замер перед быком. Они оба чувствовали близость конца — человек и бык.

Резкий взмах мулеты послужил сигналом к началу последнего акта драмы под названием «Жизнь». Бык бросился на матадора. На мгновение они соединились, слились в одно целое. Затем причудливая фигура распалась, и они опять замерли в нескольких шагах друг от друга… Так повторилось несколько раз.

Толпа бесновалась.

И вот настало время решающего удара. Рафи поднял шпагу на уровень незрячих глаз и опустил мулету. Он чувствовал быка, стоящего прямо перед ним. Он знал, что голова у того уже низко опущена. Знал, что бык устал и уже с нетерпением ждет окончания этой глупой игры. Знал, что лишь несколько футов отделяют блестящее, чуть подрагивающее острие шпаги от той точки на теле быка, куда должен войти клинок. Совсем недолгий путь, который клинок пройдет всего за одно мгновение. . . И посередине этого пути — два острых, как кинжалы, рога.

Он убил быка с первого удара. Шпага вошла до упора, пробив аорту и сердце, и осталась в туше медленно оседающего на задние ноги быка…