Математика, философия и йога

Используем концепцию непрерывности как аналогию того сознания, которое расположено выше черты (рис. 1). Здесь нет ничего отдельного, дискретного. Все, можно ска­зать, пребывает в текучем состоянии. Это свойство тесно связано с анализом движения, где не существует дискрет­ных шагов, к которым можно было бы применить систему целых чисел. Те, кто знаком с математикой, несомненно, поймут меня намного лучше, но сейчас я обращаюсь иск­лючительно к разуму. Ниже черты движение дискретно. В этом и заключается сущность сознания, его неотъемлемое свойство: я отличен от вас, я отличен от всего остального Выше этой линии возникает ощущение подвижности лю­бого элемента, непрерывного перетекания одного в другое, Я воспользуюсь символом бесконечности: ? потому что по другую сторону от этой черты сознание ощущается как поток — течение, лишенное каких-либо дискретных частей. Его невозможно классифицировать и разложить по полочкам. Кажется, что все непрерывно про­текает сквозь все прочее. Там царит некая упорядочен­ность, но это не удивит тех, кто знаком с математикой: математический анализ непрерывного пространства под­чиняется определенному порядку. Однако это не тот при­митивный порядок, который свойствен простейшей логи­ке. Эта форма логического развития отличается от логики обычных, конечных взаимосвязей, и все же она подчиняет­ся порядку.

На определенном уровне сталкиваешься с мыслью, ли­шенной формы, мыслью вне понятия. Понятия похожи на облачения таких бесформных мыслей, на их хранилища, но мысль может существовать и без этой оболочки — как чистое содержание! Понятия представляют для нас цен­ность лишь в той мере, в какой указывают на содержание, но они не являются самим содержанием. В таком сознании содержание высвобождается из облекающих его понятий и движется как поток. Если вы хотите сформулировать эту идею для объективного сознания, использовать ее здесь, в этом мире, то можете вообразить себе сложный поток, все части которого беспрерывно меняются. Составлять поня­тийное представление об этом —все равно что делать поперечное сечение такого потока: если полученное понятие и справедливо для данного мгновения, то оно окажется не­верным для всех других мгновений, ведь поток постоянно меняется. И это лучшее, чего вы можете добиться.

Концепции, входящие в шастры и сутры [12], предс­тавляют собой попытки описать сечения того, что является потоком. В результате, невзирая на то, что любые подлин­ные сутры, шастры и другие священные тексты действи­тельно открывают истину, они одновременно искажают и обманывают. Все священные писания лишь указывают на истину, которая не может быть облечена в форму, понятие или символ; на истину можно только намекать. Шастры, сутры и священные писания можно использовать только как дорожные указатели, однако люди чаще всего ведут себя совершенно иначе. Вы на каждом шагу видите беды, вызванные теми, кого мы обычно называем религиозными людьми. Они говорят: «Вот мертвая буква Писания, это истина; поскольку у меня есть истина, я уже достиг своей цели». Они похожи на человека, который едет в Юму4, добирается до первого дорожного знака со словом «Юма» и указательной стрелкой, выбирается из машины и обнимает этот столб с радостным криком: «Я добрался!» Именно так поступает большая часть людей, и поэтому религия неред­ко становится серьезной преградой. Разумеется, это совер­шенно подлинная вера, а религиозные положения непре­ложны. В этом нет ничего плохого. С ними приходится соглашаться — но застывшие догмы не содержат истину. В этом мнении я совершенно категоричен! Догма в лучшем случае указывает путь к истине, то есть к Осознанию вне слов и форм. Для этого и нужны Писания. Будда, величай­ший из великих, был сторонником чистоты. Он отказывал­ся идти на компромисс, понимая, что никакое слово, ника­кая форма не способны описать ту Действительность, кото­рая открылась ему в Просветляющем Осознании. Он отка­зывался говорить что-либо о содержании этого Просветле­ния, он рассказывал только о тех средствах, которые помо­гают его достичь. И он был прав, совершенно прав, но ограниченному человеческому сознанию это не помогло. Все обернулось великой ошибкой.