|
Алексей молча кивнул. В словах Елизаветы было достаточно здравого смысла, хотя он очень не хотел отпускать ее в странствие через всю Европу в одиночестве. Но, увы, камергер граф Разумовский был не той фигурой, что достойна сопровождать царицу при нанесении столь непростого визита. Расторопные слуги постарались от души. На третий день, едва взошло солнце, царский поезд миновал заставы Санкт-Петербурга. Романовы были в непосредственном родстве с половиной королевских и герцогских домов Европы. Что ж удивительного в том, что сначала поезд остановился в Митаве, потом почтил визитом княжество Польское, а после миновал границу Пруссии, двигаясь через Потсдам в Берлин? Нет, конечно, ничего удивительного и в том, что у заставы прекрасного Потсдама к царскому поезду присоединился экипаж посланца короля Фридриха — таковы были неписаные каноны королевского гостеприимства. Повинуясь почтительным указаниям королевского посланника, Елизавета отправила весь поезд в Берлин, а сама в легкой коляске в сопровождении одной только камеристки направилась в Сан-Суси. Стоял август. Зной наполнял, казалось, все вокруг. Колосья в поле клонились под тяжестью зерна, в садах спели фрукты, озера и речушки звали окунуться, освежиться после тяжелого пути. — Парадиз, — пробормотала Елизавета, — чистый парадиз… Да, на монарший взгляд все вокруг было райски прекрасно, ухожено и спокойно. «Для чего ты меня позвал, старина Фриц?» Пока у Елизаветы не было ответа на этот вопрос. Но она понимала, вернее, чувствовала, что, приняв приглашение, поступила разумно. Коляска въехала в густую тень и остановилась. — Ну вот ты и приехала, Лизанька! — От дерева отделился силуэт. Елизавета не сразу узнала Фридриха. Не было больше того стройного и сильного юноши, не было и того уверенного полководца, который присутствовал на торжестве ее коронации. Плечи Фридриха подались вперед, щеки чуть ввалились, он тяжко опирался на трость, которую уместнее всего было бы назвать палкой. Однако голос оставался прежним, может, чуть слышнее была в нем хрипотца. Но все же это был голос принца Фридриха. Голос, который она не забыла за эти долгие годы. — Ваше величество! Елизавета присела в легком поклоне — пока не станет ясно, что происходит, лучше вести себя осторожно. Она услышала, как колеса ее экипажа прошуршали по гравию подъездной дорожки куда-то влево… — Ну полно, друг мой, — укоризненно проговорил Фридрих. — Полно. Мы здесь вдвоем, никто нас не слышит, никто нас не видит. Мы хоть ненадолго можем стать теми пятнадцатилетними, какими встретились впервые. — 99 —
|